Обмены и только

ДЕНИСОВ Денис

Окончание 2019 года ознаменовалось примечательным событием для урегулирования украинского конфликта: обменом удерживаемыми лицами между Киевом и республиками Донбасса. Этого ждали два года, и событие было преподнесено как своеобразный прорыв на пути к завершению кризиса. Тем не менее ситуация, сложившаяся после саммита в «нормандском формате» 9 декабря, продемонстрировала: путь прекращения войны, видимо, будет очень долгим, так как стороны конфликта и гаранты выполнения Минских соглашений по целому ряду ключевых пунктов договоренностей имеют противоположные точки зрения.

После саммита в Париже и последовавших за ним многочисленных и весьма странных идей со стороны официального Киева появилось ощущение дежавю. На Украине сменились политические лидеры, но не базовые подходы к разрешению конфликта.

Иначе невозможно объяснить инициативы украинской стороны, направленные на переписывание Минских соглашений в части очередности передачи границы и проведения выборов, предложения по первоочередному обсуждению модальности выборов (как будто все проблемы, связанные с прекращением военного противостояния, уже разрешены). Также президент Украины внес в Верховную раду законопроект об изменениях в конституцию, полностью игнорирующий обязательства Киева по Минским соглашениям.

Как бы кому ни хотелось думать, но плутовство и жульничество с украинской стороны вполне устраивает наших европейских партнеров, стесняющихся честно признаться, что они в конфликте в Донбассе не посредники и медиаторы, а протекторы нового украинского режима.

Поэтому всё более призрачными становятся перспективы очередной встречи в «нормандском формате», запланированной на весну 2020 года.

Рассматривая ключевые треки урегулирования конфликта, можно утверждать, что в ближайшие три месяца точно не следует ожидать по ним сенсационных прорывов. По треку безопасности саммит в Париже подтвердил негативные предположения: президент Украины и его окружение просто не контролируют в полной мере силовые структуры, находящиеся на Донбассе. Как следствие, украинская сторона отказывается согласовывать и начинать разведение сил и средств по всей линии соприкосновения и предлагает в рамках Трехсторонней контактной группы (ТКГ) совершенно неприемлемые варианты по созданию новых зон безопасности «в чистом поле». Хотя было бы куда логичнее начинать процесс разведения с таких объектов, как Донецкая фильтровальная станция, находящаяся под постоянным огнем. Ведь от ее работы зависят сотни тысяч людей. Гуманитарный трек более предсказуем, так как верификация удерживаемых лиц и процессы, связанные с обменом, явно затянутся еще не на один год. Вполне вероятно, что в 2020-м мы увидим еще несколько обменов. Относительно продвижения по экономическому треку перспективы выглядят достаточно неопределенными. Сохраняющаяся официальная блокада со стороны Украины территорий ДНР и ЛНР не дает возможности для нормального диалога в рамках ТКГ, и, как следствие, там обсуждаются тактические, а не стратегические вопросы. Кроме того, украинская позиция базируется на убеждении, что именно ДНР и ЛНР должны пойти на какие-то уступки по этому треку (причем даже сформулировать эти теоретические уступки Киев не готов) и только после этого может начаться конструктивный диалог. Позиция донбасских республик заключается в снятии вышеупомянутой блокады как предусловия для полноценных переговоров. Политический трек традиционно самый сложный и противоречивый. Украинские инициативы, связанные с изменением конституции, по сути, могут заблокировать политическое направление в целом до 2024 года. В конституции страны есть пункт, который запрещает парламенту нынешнего созыва дважды вносить изменения в один и тот же раздел основного документа. Это означает, что, если Верховная рада проголосует за законопроект «О внесении изменений в конституцию Украины (относительно децентрализации власти)», а президент его подпишет, то до 2024 года (если не будет досрочных парламентских выборов) будет невозможно внести поправки по имплементации Минских соглашений, касающихся закрепления «особого статуса» для отдельных районов Донецкой и Луганской областей в конституции Украины. Помимо этого, инициативы украинской стороны по изменению очередности пунктов Минских соглашений в разделе передачи границы и выборов однозначно не воспринимается Россией и донбасскими республиками, усматривающими в этих идеях попытку переписать «Минск» в угоду одной из сторон конфликта. Ведь эти договоренности в нынешнем варианте — тот минимум обязательств, который позволяет отстоять права и свободы граждан, проживающих в ЛДНР.

Куда более логичным выглядит начало обсуждений в ТКГ проблем, связанных с ликвидацией в конституции Украины формулы о безальтернативной евроатлантической интеграции, так как она неприемлема для большей части населения ЛДНР. Также следует констатировать, что реинтеграция донбасских республик с Киевом невозможна при сохранении действующего законодательства Украины в сферах образования и языковой политики.

Подводя итог, можно с уверенностью сказать, что ожидания на 2020 год по урегулированию конфликта очень сдержанные. Вероятнее всего, фундаментальных изменений как в позициях сторон, так и в логике происходящего не произойдет. А с учетом того что актуализируются другие горячие точки в мире, внимание к Донбассу будет снижаться и проблема этого гражданского конфликта всё реже будет появляться в мировой политической повестке.

Но это, видимо, не помешает Владимиру Зеленскому, ощущающему, как говаривал Хлестаков, «легкость в мыслях необыкновенную», поражать своих верноподданных новыми идеями и продолжать войну.