​Главе Национального Корпуса:О ПСИХОИСТОРИЧЕСКОЙ ВОЙНЕ ПРОТИВ РУСИ/РОССИИ/СССР

Главе Национального Корпуса Андрею Белецкому

Международный центр «Матица Русинов» имеет честь известить вас о том, что на основании публичного обсуждения и голосования на сайте «Руська Рада» 9.03.2020г. оферты"О ПРИБАЛТИКЕ И ПОЛЬШЕ КАК ИНСТРУМЕНТАХ ПСИХОИСТОРИЧЕСКОЙ ВОЙНЫ ПРОТИВ РУСИ/РОССИИ/СССР" а также опираясь на Оферты:"Пункты формализации и требования УНР пересмотреть Минские соглашения. Замена УНР на УССР в рамках Минских соглашений.", "О ЗАЩИТЕ ИСТОРИЧЕСКОЙ ПАМЯТИ и о НЕДОПУЩЕНИИ со стороны Эстонии, Латвии, Литвы ИСКАЗИТЬ и ПЕРЕПИСАТЬ ИСТОРИЮ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ", "О Русинском формате как альтернативе Минскому формату, или о бесполезности «12 шагов» в решении украинского вопроса", "Ответ Суверена и Титуляра на предложение о «12 шагах усиления безопасности в Украине»", "Публичное ВОЗЗВАНИЕ о проведении МЕЖДУНАРОДНОЙ КОНФЕРЕНЦИИ по преодолению политического и экономического кризиса на территории Украины и урегулированию вооружённого гражданского конфликта на Донбассе", «О РОЛИ СССР/РОССИИ, ЗАЩИТЕ ИСТОРИЧЕСКОЙ ПАМЯТИ, о НЕДОПУЩЕНИИ ПОПЫТОК ИСКАЗИТЬ и ПЕРЕПИСАТЬ ИСТОРИЮ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ», «О закрытии проектов "Междуморье" и "Триморье"», "О роли Польши в развязывании Второй мировой войны", "О выводе незаконных вооруженных формирований иностранных государств с УССР", "УССР как субъект Международного права и ее действующие органы управления", "НЕЗАКОННАЯ ПОДМЕНА УССР НА УНР.ЛИКВИДАЦИЯ УНР", "Ложные гарантии Нормандского формата,фальшивые Мандаты и Титулы УНР", на  Меморандум учредительной конференции Международного центра «Матица Русинов» и Резолюцию конференции Руськой Рады от 13.07.2019 года, Итогового Меморандума конференции «Руськой Рады» от 22.08.2019 года, Итоговое решение Третьей московской конференции"Руська Рада" от 28.09.2019 г." и "Русинский формат разрешения украинского кризиса" направляем вам Оферту:

К сожалению, правительства, а также депутаты парламентов Латвии и Эстонии в упор не хотят замечать неопровержимых исторических фактов, указывающих на то, что именно политика ряда западных государств, а также их сателлитов и союзников в Восточной Европе (в первую очередь – Польши), привела к развязыванию и началу Второй мировой войны. Более того, эстонское, латвийское и литовское правительства и представители их законодательной власти, а также система образования и СМИ при подаче трактовок истории, фактически солидаризируются с европейскими фашистскими режимами (Германия, Польша), их сообщниками и союзниками (Швеция, Финляндия, Венгрия и другие).

Однако, при более подробном рассмотрении эстонской и латвийской истории выяснится, что за пафосом ярких слов о собственной независимости и свободе от России/СССР, которая, якобы, веками угнетала эстонские, латвийские и литовские язык и культуру, фактически скрывается добровольное согласие на поглощение собственной идентичности, экономики, культуры и других сфер в пользу третьих стран, осуждение и шельмование которых практически никогда не выходит на публичный и тем более международный уровень. Ранее РусиныРусы и Правительство УССР уже указывали на то, насколько тотальные русофобия и русоцид затмевают разум руководству отдельных стран

Центральной и Восточной Европы, при том, что куда более очевидный, серьёзный и ощутимый вред им наносят совсем другие страны и структуры.

О том, насколько эстонская сторона сегодня чтит свои корни и свою исконную идентичность, достаточно красноречиво говорит тот неоспоримый факт, что эсты — вовсе не самоназвание народа, а привнесённое из германских языков название, обозначающее восточные земли («Эстляндия», и, соответственно, эсты, эстляндцы). Понятия «эстонец» и «эстонский народ» получили распространение только во второй половине 19 века, в период так называемого «национального возрождения», а по сути конструирования и искусственного создания нового народа — эстласед. «Эстонство» как понятие национальности — плод деятельности так называемых «эстофилов» — этнических немцев. Для РусиновРусов, чьи титулы лежат в основе УССР и всего СССР, история с «эстофилами» до боли напоминает историю с «украинством», которое, аналогично «эстонству», направлено на изменение сознания и идентичности нескольких десятков миллионов человек, с целью подорвать единство языка, народа и государства, оторвать от единой Руси/России/СССР часть территории с её населением. А затем, предварительно проведя соответствующую информационную, идеологическую и пропагандистскую подготовку, противопоставить и стравить её с остальной частью Руси/России/СССР. И снова следы подобной манкуртизации уходят к немцам, полякам, австрийцам. Причём во всех случаях – прослеживается католический/протестантский след, с ярко выраженным иезуитским почерком.

В средневековый период единого народа с единым самоназванием, который населял бы современную территорию Эстонии, не существовало. Шведы называли жителей нынешней Эстонии эстиляндаре; немцы – эсте. На Руси жителей современной Эстонии, а также некоторых сопредельных с ней территорией, называли Чудью. Отсутствие самоназвания указывает на неразвитость самоосознания туземного населения и его неготовность видеть себя единым народом. К тому же на тот момент полностью отсутствовала потребность к формированию единого государства. Территорию нынешней Латвии населяли племена ливов и венедов, балтских племён куршей, земгалов, сели, латгалов и славянских племён кривичей и вендов. До 13 века территория современных Эстонии и Латвии находилась в непосредственной зоне интересов Руси, о чём свидетельствуют руские летописи. В дошедшей до нас "Начальной летописи" или "Повести временных лет" начала XII века упоминаются походы руских князей в населявшие Чудь земли. Так, в 1030 году князь Ярослав совершил военный поход в Чудскую землю, где на месте чудского поселения основал город Юрьев (переименован в Тарту), утвердив там позиции Руси. Сожжённый в 1061 году, в середине XII века Юрьев вновь был отстроен. С 1110 года в подчинении Руси находилось городище «Медвежья Голова» (Отепя). Нынешняя столица Эстонии упоминается в 1154 году под руским названием Колывань, под таким же названием она упоминается и в новгородских хрониках того времени. Руские князья, как правило, не стремились насильно крестить жителей Прибалтики в Православие. При этом руские купцы контролировали морские и сухопутные торговые пути региона.

Однако с начала 13 века резко активизировались северные крестовые походы немецких, шведских и датских крестоносцев. В согласии с доктриной немецкого рыцарства «Drang nach Osten» (Натиск на Восток) началось вторжение крестоносцев, в первую очередь

немецких, на земли Прибалтики и Северо-Западной Руси. Ещё в 1160-х гг. их купцы основали в устье Западной Двины, на важнейшем торговом пути, своё поселение.

Земли Ливонии с XI века находились под защитой Полоцкого княжества, сувереном которой являлся князь Владимир. У него, как у сюзерена этих мест, в 1184 году бременский монах Мейнгард, просил согласия на поселение в устье Западной Двины. Однако за мирными проповедями последовали крестовые походы и насильственное обращение местных жителей в католицизм. Созданный Орден меченосцев захватил руские княжества Кукейнос и Герсика, а затем и Ливонию, законным владельцем которой являлась Русь в лице Полоцкого княжества. Воспользовавшись разорением в результате ордынского нашествия Северо-Восточной Руси и ослаблением Новгорода и Пскова, шведские и немецкие захватчики активизировали свой натиск на Северо-Западную Русь. Отпор шведским (Невская битва 1240г.) и немецким (Ледовое побоище 1242г.) агрессорам остановил дальнейшее продвижение крестоносцев на территорию Руси, однако вся территория Прибалтики в течение 13 века была захвачена шведами, немцами и датчанами. В стране властвовали тевтонские рыцари, землевладельческая аристократия и местные епископы католической церкви, которых поддерживали городские торговцы. Немецкая дворянская верхушка с неприязнью относилась к этнически, культурно, лингвистически отличающемуся местному населению. Местное население фактически было обращено в рабское положение, а крепостничество приобрело во всей Прибалтике особенно жестокие формы. Крестьяне работали на полях, в прямом смысле слова, из-под палки, из самих крестьян немецкие помещики назначали надсмотрщиков, подгонявших соплеменников ударами и наказывавших их за малейшие проступки. Для строптивых существовали темницы в подвалах замков. Немецкие бароны использовали смертную казнь и могли демонстративно повесить подданных на башнях. За попытку убежать, крестьян ждало жесточайшее наказание – отсечение ноги. По отзывам современника, коренные жители Прибалтики «…это самый несчастный, самый угнетённый народ, подобного которому нигде нельзя найти под солнцем». Помещики по своему усмотрению поднимали платежи, заставляли крестьян много работать в поместье, могли безо всякого суда наказать крестьян. Невыносимые условия жизни спровоцировали в 1343 г. на территории нынешней Эстонии восстание «Юрьевой ночи», жестоко подавленное, но приведшее к потере Данией своих владений на территории нынешней Эстонии в пользу Тевтонского ордена. После Грюнвальдской битвы, сухопутное сообщение между двумя частями Тевтонского ордена было нарушено, и Ливонский орден стал существовать отдельно.

Подписанное в 1481 г. в Новгороде соглашение о 10-летнем перемирии предусматривало ежегодную выплату Дерптским епископством так называемой юрьевской дани Пскову в размере одной гривны (одна немецкая марка или 6 венгерских золотых) с души. Невыполнение этого условия стало одной из причин начала Ливонской войны в 1558 году.

В середине 16 века правитель Руси Иван IV принял титул царя, в который, наряду с другими землями, вошла и территория Ливонского ордена.

После нарушений Ливонским орденом условий ранее достигнутого перемирия, в частности, касательно "Юрьевской дани", Руское царство в 1558 году начало войну

против Ливонского ордена, вошедшую в историю как Ливонская война. Русью были взяты Нарва, Дерпт (Юрьев) и ряд других ливонских замков. Немецкие феодалы, несколько веков безжалостно угнетавшие коренных жителей Прибалтики, были изгнаны. Местное население радостно встречало руские войска. Его доброжелательной позиции немало способствовало не характерное для того времени освобождение пленных. Те были взяты рускими войсками в районе Нарвы и не были распроданы «по иным землям». Добровольный переход прибалтийских народов на сторону Руси способствовал успехам второй ливонской кампании весны-лета 1558 г. и упрочению царской власти на вновь присоединённых территориях.

С марта по ноябрь 1559 г., Руское царство заключило с Ливонией перемирие, которое во многом сыграло роковую роль в дальнейшем ходе войны. Глава ливонской пропольской партии Г. Кетлер 31 августа 1559 г. заключил соглашение в Вильне с Сигизмундом II Августом, согласно которому тот принимал Ливонский орден в свою «клиентелу и протекцию». В качестве залога Кетлеру пришлось уступить юго-восточную часть Ливонии. Под королевский протекторат вступил и рижский архиепископ. В том же году под протекторат датского короля перешёл эзельский епископ.

Дальнейшая война на 3 фронта с вступлением в войну против Руского царства Речи Посполитой, Дании, Швеции, а также опустошительные турецко-татарские набеги с юга, не оставляли возможности удержания Прибалтики под контролем Руси, и Руское царство вынуждено было оставить регион, что было отражено в Ям-Запольском мирном договоре. Ливонская война 1558–1583 годов для Руского царства оказалась неудачной, однако Ливонский орден в её результате был разгромлен и фактически уничтожен. Южная его часть отошла к Речи Посполитой. Северная Эстония была захвачена Швецией. Острова Сааремаа и Муху, захваченные Данией в ходе Ливонской войны, остались в ее владении до 1645 г., когда они в результате войны перешли к Швеции. К слову, именно Швеция стала главным бенефициаром Ливонской войны, превратившись в крупную военную державу. Польско-шведская война 1600-1629гг. закрепила позиции Швеции в Прибалтике, в том числе её контроль над Ригой: теперь вся материковая часть Эстонии и западная часть латышских земель стали шведскими владениями. Юго-восточная часть польских владений, расположенных к северу от Даугавы, осталась под властью Речи Посполитой. Урезая привилегии немецкого дворянства, польское правительство одновременно щедро раздавало имения польским и литовским феодалам. Крестьянству приходилось нести не только старинные феодальные повинности. К ним прибавились новые налоги и повинности, связанные главным образом с расширением прав и привилегий помещиков в местном управлении.

Особенно бедственным было положение местного населения в Курляндском герцогстве . Так, по «Курляндскому статуту» 1617 г. местные крестьяне были признаны, наравне со скотом и недвижимостью, собственностью шведских и немецких землевладельцев.

На подконтрольной Швеции части Прибалтики, в руках немецкого дворянства оставались все органы местного самоуправления и почти полностью административный и судебный аппарат, обеспечивавшие классовое господство немецкого дворянства и неограниченные возможности для эксплуатации помещиками подневольного крепостного населения. Повышенные по сравнению с метрополией государственные налоги дополнялись постоянными реквизициями сельскохозяйственных продуктов и скота, разнообразными извозными повинностями, а самое главное, увеличением барщины и ухудшением юридического положения крестьянства. Крестьянские земельные наделы в Прибалтике систематически сокращались вследствие увеличения барской запашки, вызванной ростом хлебного экспорта. В 1680-х гг. шведское правительство широко проводило в Прибалтике политику редукции - изъятия у дворянства ранее пожалованных земель, точнее, имения оставались во владении феодалов, только теперь они являлись не собственниками, а арендаторами и обязаны были платить налог государству.

Большинство городов Прибалтики, перешедших под власть Швеции, продолжали в течение долгого времени оставаться в состоянии экономического упадка как в силу опустошительных войн и поборов со стороны шведских властей, так и из-за утраты после Ливонской войны экономических связей с Руским царством. Так, город Нарва, развившийся в период Ливонской войны в крупный торговый центр именно в связи с оживлённой торговлей с Русью, превратился в захолустный посёлок. Юрьев, занимавший раньше видное место в транзитной торговле Руси, пришёл в полный упадок. А город Ревель потерял свою былую посредническую роль в торговле с Руским царством, и в течение многих лет не мог подняться до уровня, достигнутого в первой половине XVI в.

Фактически, подконтрольная Швеции территория Прибалтики была превращена в колонию. Шведский гнёт тяжело ложился на плечи местного трудящегося населения, особенно крестьянства.

Отдельно нужно сказать о Литве. Около 1240 года князем Миндовгом было основано Литовское государство. Потомки Миндовга – великие князья Гедимин (1316 – 1341), Ольгерд (1345 – 1377) и Витовт (1392 – 1430) - объединили Литву с рядом княжеств Руси. При них в состав единого государства вошли земли Белой, Чёрной и Красной Руси, а

также Киев. В сегодняшней латинизованной и окатоличенной Литве об этом не принято вспоминать, но государственным языком образованного Руско-Литовского княжества был руский (именно так он назывался в документах), а религией было православие. Иезуитский орден внедрил своих агентов в Польское королевство и оказал достаточно слабой Польше всевозможную помощь (военную, дипломатическую, финансовую) для захвата Малой Руси, Белой Руси и Литвы (под видом Люблинской унии), ослабленной борьбой местного православного руского/русинского народа с ополяченной литовской шляхтой за выход из Кревско-Городельской унии и воссоединение с восточными братьями из Московской Руси и войнами с последней, которые вела его телами католическая литовская знать.

С 1385 года между Литвой и Польшей было заключено несколько уний. Литовская шляхта стала перенимать католичество, польский язык и польскую культуру, активно навязывая их народу Литовской Руси.

Затем католико-иезуитские структуры активно взялись за истребление на Западной Руси православного Христианства, для чего ими была разработана адская стратегия: на место терпимой к Православию литовско-руской династии на трон в Варшаве был возведён венгерский иезуит Штефан Баторий. За этим последовало массовое открытие иезуитских польских коллегиумов во главе с Виленским иезуитским университетом, куда чуть ли не насильно загонялись дети западноруского дворянства. Города были массово заселены иудеями для подрыва главного оплота городского руского населения - православных городских братств. И, наконец, к жизни был вызван старый католический приём, которым была уничтожена Византийская империя - униатство. Для этого было произведено развращение и отрицательный отбор архиереев и игуменов монастырей, к которому добавилось и кощунственное марранское наследие. Иезуиты лицемерно «принимали» православный сан, чтобы при поддержке развращённых «архиереев» и польско-литовских штыков ввести от имени православных безбожную Брестскую унию. Затем ими был создан «униатский» орден базилианцев, через который был развязан террор против православного населения западной Руси, продолжающийся, к слову, в лице украинских бандеровцев по сей день.

Местное население подвергалось притеснениям по религиозному признаку. На несколько веков раньше, чем в Московской Руси, в Литве (по примеру владений Ливонского Ордена) было введено крепостное право: православные руские крестьяне стали личной собственностью полонизированной, перешедшей в католичество шляхты. В Литовской Руси полыхали религиозные восстания, а оставшаяся православная шляхта взывала к Московской Руси.

Продолжением иезуитско-марранской политики по захвату Руси стала агрессия поддержанной Ватиканом Речи Посполитой, с участием наемников из многочисленных католических стран при финансовой поддержке талмудистов. Целью кампании было уничтожение и террористическое окатоличивание Руского царства, с помощью ими же учинённой Великой Смуты и установлением в Москве власти двух Лжедмитриев. Ещё ранее иезуитами была развёрнута многовековая клевета на Руское государство и Рускую Церковь во главе с шпионом-иезуитом А.Поссевином - на царя Иоанна IV: Русь и ее лучшие сыны отселе изображалась дикой, варварской, кровавой, развратной, грязной, неотесанной, с рабской психологией. Именно такой образ руского народа сегодня активно насаживается и эксплуатируется в рамках психоисторической войны против Руси/России/СССР всевозможными общественно-политическими субъектами, системой образования, церковью, всевозможными СМИ, иными государственными органами и институтами, а также пропагандистами всех уровней в Польше, странах Прибалтики, а также практически во всех странах так называемого «цивилизованного Запада».

В результате Северной войны 1700–1721 гг. между Россией и Швецией, ранее принадлежавшая Швеции территория Прибалтики вошла в состав Российского государства. Согласно Ништадтскому миру, за 2 млн. ефимков (почти 56 тонн серебра, выплачены Швеции в 1722-1724 гг.) России были переданы «в совершенное непрекословное вечное владение» шведские провинции Ингерманланд, Лифляндия и Эстляндия. В результате Россия стала законным обладателем прибалтийских земель, а их население перешло в российское подданство, архивы передавались России.

Целью российского правительства во вновь присоединённых регионах было постепенное слияние их в одно политическое и экономическое целое с остальной территорией империи, то есть чтоб территории были не колониями, а полноценными частями единого государства, без какой-либо дискриминации по отношению к порядку управления территории и её населению. Для этого, кроме всего прочего, необходимо было подчинить эти территории общероссийскому законодательству и общей системе управления.

Чтобы закрепить свои позиции в Балтии после присоединения её к России, Пётр I старался привлечь местных феодалов на свою сторону. Для этого он утвердил в полном объёме так называемые «остзейские привилегии», возвратил помещикам все имения, отнятые у них в ходе редукции. Пётр I утвердил все прежние права и преимущества прибалтийских

городов, сохранил почти нетронутыми организацию самоуправления, средневековый корпоративный строй, право юрисдикции и бургграфский суд (в Риге), привилегии купцов и ремесленников. Также Пётр I гарантировал остзейским баронам свободу вероисповедания, сохранения немецкого языка в местных государственных учреждениях. Право на занятие всех должностей, кроме военных, стало также исключительной привилегией местного дворянства.

Речь Посполитая де-юре прекратила своё существование в 1791 году, когда дворянский Сейм в Варшаве произвёл государственный переворот, изменив Конституцию, международно признанным гарантом соблюдения которой была Российская империя. В ответ, часть магнатов создала в 1792 году в местечке Тарговицы конфедерацию и обратилась к Екатерине II за помощью. Потерпев поражение, противники конфедератов стали выступать за примирение с Россией. Король Станислав-Август Понятовский также присоединился к Тарговицкой конфедерации. В итоге в 1793 году Россией, Пруссией и Австрией был произведён так называемый второй раздел Польши - с соблюдением необходимых демократических процедур, включая ратификацию раздела шляхетским Сеймом в городе Гродно.

Спустя два года, по итогам третьего раздела Польши, Великое княжество Литовское и герцогство Курляндское и Семигальское вошли в состав Российской Империи. Произошло это после подписания Екатериной II 15 апреля 1795 года Манифеста о присоединении к России Литвы и Курляндии.

С большим уважением царское правительство относилось к местным обычаям и правовым порядкам. Перейдя в российское подданство, дворянство Прибалтики без каких-либо ограничений получило права и привилегии российского дворянства. Многочисленные сановники Империи имели остзейское происхождение. Екатерина II провела ряд административных реформ касательно управления губерниями, прав городов, где самостоятельность губернаторов возросла, однако фактическая власть, в реалиях времени, находилась в руках местного, прибалтийского дворянства. Например, в 1738 году местная лютеранская консистория просила Ревельского генерал-губернатора заставить православных руских Иевесского прихода отбывать наравне c лютеранами повинности в пользу лютеранской церкви. И самое удивительное то, что имперский сановник нашел это прошение справедливым.

В эстонских народных песнях, по свидетельству дореволюционного исследователя М.Харузина, "вера русская" противопоставлялась "вере господской", насаждавшейся немецкими колонистами. Обаяние православия всегда было сильно в Эстонии - около Чудского озера жило много руских, а после окончательного присоединения края к России в XVIII веке прилив руского (крестьянского!) населения, по духу близкого местным жителям, ещё увеличился. В Российской империи население прибалтийских губерний никогда не подвергалось какой-либо дискриминации. Наоборот, в Эстляндской и Лифляндской губерниях крепостное право было отменено, например, гораздо раньше, чем в остальной России. Указ об отмене крепостного права в Курляндии был подписан императором Александром I в 1817 году. Спустя два года, в 1819 году, были освобождены и крестьяне Лифляндии. Так латыши получили долгожданную свободу, с чего и началось постепенное формирование класса свободных латышских земледельцев. Невероятная милость, проявленная Александром I по отношению к крестьянам Курляндии и Лифляндии, оказала колоссальное влияние на дальнейшее экономическое развитие этих земель. При условии знания руского языка для местного населения не было никаких ограничений при приёме на государственную службу. Императорское правительство активно развивало местную промышленность. Освобождение крепостных крестьян Лифляндии и Курляндии позволило им достаточно быстро превратиться в преуспевающих хуторян, живущих намного лучше крестьян Северной и Центральной России. Был дан импульс к дальнейшему экономическому развитию Латвии. Рига делила с Киевом право быть третьим по значимости административным, культурным и промышленным центром Империи после Санкт-Петербурга и Москвы.

Практика невмешательства во внутренние дела Прибалтики со стороны российского правительства прекратилась лишь в середине 19 века в связи с польским восстанием 1863 года, которое имело ярко выраженный антироссийский характер. Ни против Пруссии, ни против Австрии, куда также входили польские земли, восстание направлено не было: там польская партия довольствовалась лишь вполне мирной борьбой "за равноправие". Германизация же по-прусски не идет ни в какое сравнение с либеральной политикой Александра I или Александра II. Не менее знаменателен и тот факт, что польские повстанцы против России поддерживались Европой в целом – и консервативной, и революционной. В этих условиях в 1860-х годах, после усмирения поляков, генерал-губернатор М.Н.Муравьёв предпринял меры для искоренения польско-латинского (по сути иезуитского) культурного преобладания на литовских землях Западного края и замене его на русское. Именно тогда литовский язык стали преподавать в школах.

Как только в 1882 году общероссийское городское Уложение было распространено на прибалтийские губернии, местное население нынешней Эстонии сразу получило значительное число голосов даже в Ревеле, где немецкое присутствие было традиционно очень сильно.

Суды и полиция перешли в ведение короны, перестав быть дворянскими (то есть немецкими), был введён и общеимперский уголовный кодекс. В судах и городских думах официальным языком должен был стать русский. По этой причине и в средних школах он сменил немецкий, до того обязательный для всех, хотя немцы составляли всего 7% населения края (в городах больше - от трети до половины). Созданный эстофилами и кодифицированный Э.Аренсом только в середине 19 века эстонский язык преподавался лишь в первом классе начальной школы. Министерство народного просвещения заботилось в первую очередь о развитии у местного населения возможностей для получения образования на общегосударственном языке. Но и местным языкам никто препятствий не чинил: к началу 20 века на эстонском выходило ежегодно 200-250 книг, к концу 1903 года, например, выпускалось 14 периодических изданий, из которых 2 - ежедневных. Возможно, все указанные нововведения и достигли бы результата при условии мирного поступательного развития страны, однако Россия и мир неуклонно приближались к Первой мировой войне.

Оказавшись на протяжении Первой мировой войны объектом немецкой агрессии, Прибалтика стала театром боевых действий. До конца 1915 года немецкие войска полностью захватили Литву и большую часть Латвии. Народы Балтийского региона испытали на себе те же трудности и вызовы, что и остальная Россия: немецкую оккупацию, февральскую катастрофу и связанные с этим события крушения имперской государственности, нестабильность и неопределённость. Но и в этих условиях прибалтийские народы продолжали видеть своё политическое будущее в составе России. Прибалтийские губернии, как и вся Россия, выбирали своих представителей в Учредительное собрание, участвуя в работе по формированию нового государственного устройства единого Российского государства. 1917г. Великая Октябрьская Социалистическая революция – событие во многих отношениях противоречивое, но в конечном итоге оказавшееся единственной возможностью спасения Руской государственности в условиях неминуемой катастрофы, также не обошло Прибалтику стороной. Уже 7 ноября 1917 г. в Ревеле была установлена Советская власть. Однако 10 февраля 1918 года Германия выдвинула ультиматум РСФСР с требованием отказаться от Прибалтики по линии Нарва-Псков-Двинск без права на их дальнейшее самоопределе

линию Нарва-Псков-Двинск. 18 февраля 1918 года началась оккупация Эстляндской губернии германскими войсками.

25 февраля 1918 г, когда в Ревеле проводился парад в честь провозглашения независимости Эстонии, город был захвачен германскими оккупационными войсками. Эстонская Республика просуществовала менее суток и перешла в распоряжение германской имперской армии, а все эстонские вооружённые формирования были распущены и разоружены.

Литовская независимость была вообще провозглашена 16 февраля 1918 года Национальным советом на германских штыках - на оккупированной немецкими войсками территории. Кайзеровская Германия первой и признала эту «независимость». 11 июля 1918 г. Совет Литвы выбрал королём Литвы графа Вюртембергского и герцога Урахского, принца Вильгельма фон Ураха, а сам себя назвал Советом Литовского государства. После заключения Компьенского перемирия Германии с державами Антанты, Литва вернулась к республиканской модели.

8 марта 1918 года на заседание Курляндского ландтага местные немецкие бароны приняли решение об объединении Балтийских земель в единое государство — Остланд, «на веки вечные присоединённое к единой и неделимой Великой Германии». 20 октября 1918 года состоялось заседание Исполнительного комитета объединённого земского собрания Риги, Эзеля, Лифляндии и Эстляндии, на котором этот комитет был провозглашён верховной властью в провозглашённом новом пронемецком марионеточном государстве, тут же попросившее правительство Германии оставить на территории Латвии немецкий военный контингент. Созданные оккупационными властями ландтаги, из прогермански-настроенных элементов, призывали присоединить территорию Латвии к Германии. Однако в ноябре 1918г. Вильгельм II был свергнут, и вопрос о вхождении территории Прибалтики в состав Германии был снят, а дальнейшее присутствие оккупационных немецких войск в регионе поставлено под вопрос.

25 ноября 1918 года, после кровавого разгона народной манифестации, немецкая оккупационная администрация официально признала созданное им марионеточное Латвийское Правительство К. Ульманиса. 4 декабря 1918 г. Ульманис в Таллине обратился к командующему военно-морским флотом Великобритании в Балтийском море с просьбой о вооружённой поддержке со стороны Англии против германцев, а далее провёл в Финляндии сепаратные переговоры с представителем США, запросив военные поставки и американского присутствия в Прибалтике, в случае необходимости допуская сухопутное вторжение или официальное начало военных поставок. Уже 17 декабря 1918 года английская эскадра вошла в Ригу, и марионеточное «правительство Латвии» за день «перекрасилось» из прогерманского в проанглийское, заручившись поддержкой Антанты в борьбе с против большевиков и нелояльного местного населения в лучших колониальных традициях.

17 декабря 1918 года в освобождённой большевиками Риге собирается 1-й Конгресс Латвийских рабочих, безземельных и стрелков, которые приняли Манифест и утвердили состав Правительства Латвийской Советской Республики, а также приняли Конституцию Советской Латвии. 22 декабря 1918 года Советское Правительство РСФСР Декретом Совнаркома, признало независимость Латвийской Социалистической Советской Республики под руководством П. Стужи.

Не в силах остановить восстание народа против интервентов, 30 декабря 1918 года английская эскадра начала обстрел рабочих кварталов Риги и восставшей против самозваных узурпаторов части латвийской армии. А потерявшее власть «Латвийское правительство» 2 января 1919 года на борту английского флагманского крейсера «Принцесса Маргарет», приобретает Статус эмигрантского в изгнании, разделившегося на английскую, американскую и германскую части.

Между тем, иностранная интервенция в Прибалтику нарастает. С декабря 1918 - января 1919 гг. в Прибалтике начинается формирование частей германских наёмников, которые за будущие земельные владения на этих территориях готовы были продолжать военные действия и воевать за Германию против «восточного натиска коммунистических варваров». Так, 29 декабря 1918 года Представитель германской оккупационной администрации в Латвии пообещал всем без исключения немецким наёмникам получение латвийского гражданства и 6 га земли в собственность после 4 недель службы на территории Латвии. А германские сухопутные силы и английское военно-морское командование объединились, для совместных действий против большевиков. 7 января 1919 года, войска Антанты начали наступление на севере Прибалтики, захватив город Юрьев, а 19 января Нарву, бывшую временной столицей Эстляндской трудовой коммуны, находившейся под защитой Советской России. В феврале 1919 года части Коммуны и 7-й армии РККА покинули пределы Эстляндской губернии. А с мая 1919 г. Эстония и

Антанта предпринимали неоднократные попытки военной оккупации и захвата территории РСФСР, свержения советской власти и наступления на столицу РСФСР.

21 февраля 1919 года в Либаву под эгидой католических орденов прибыл десант германских наёмников как «рыцарей Ливонского Ордена», «Добровольческого корпуса» генерала Фон Дер Гольца. 30 апреля 1919 года под американским мандатом было образовано «компромиссное Правительство Латвии», а пронемецкое «Временное Правительство Латвии» самораспустилось. 1 мая 1919 г. Антанта перебросила на территорию Латвии марионеточное правительство Ульманиса. 22 мая 1919 года немецкие боевики при поддержке белогвардейских частей с боями захватили Ригу, после чего получили приказ двигаться под эгидой германского церковного орденского «Латвийского Правительства» и его регулярной армии на Москву и Петроград.

14 июля 1919 года, в Либаве, под присмотром миссии американского экспедиционного корпуса, Ульманис вновь сформировал марионеточное латвийское правительство, устроившее массовый террор местных жителей с целью расчистки плацдарма для военного удара по Европейской части России, начались поставки вооружения и снабжение войск. Для свержения власти большевиков и уничтожения Советской России, 14 стран Антанты (Великобритания Австралия, Канада, Франция, США, Италия и др.) начали подготовку намеченной на сентябрь 1919 г. интервенции, где Бермонт-Авалов предполагал на немецких штыках занять Российский трон в качестве очередного «Императора Всероссийского». В ответ англо-американская миссия потребовала от Бермонт-Авалова признания законности правительства Ульманиса и незаконности дислокации немецких войск в Латвии. В итоге наступление Антанты на Россию было сорвано, а 19 ноября 1919 г. германские войска в Прибалтике под давлением Антанты заявили о перемирии и начали эвакуацию.

Ход Гражданской войны в России в 1918-1920 гг. в Прибалтике и интервенция стран Антанты, привели к заключению 2 февраля 1920 года между РСФСР и Эстонской Республикой Тартуского мирного Договора. Этим договором Советская Россия отказывалась от каких-либо прав на Эстонию и признала де-юре Эстонскую Республику, передав ей 15млн. рублей. Аналогичный мирный договор был заключён 11 августа 1920 года в Риге между РСФСР и Латвией. По условиям мирного договора Советская Россия передала Латвийской Республике 3096,9 кг золотом из золотого запаса Российской Империи.

Чуть раньше, 12 июля 1920 г., в Москве был подписан советско-литовский мирный договор. Документ фиксировал советско-литовскую границу, по которой город Вильно и Виленская область входили в состав Литовского государства; предусматривал урегулирование имущественных, финансовых и экономических вопросов между двумя странами и безвозмездную экономическую помощь Литве со стороны Советской России. Стороны взаимно обязывались не допускать пребывания на своих территориях организаций и групп, направленных против другой стороны.

«Независимые» страны Прибалтики не стали восстанавливать нарушенные с началом мировой войны, органические хозяйственные связи с Россией, её рынками и сырьём, переориентировавшись в экспортёра сельхозпродукцию в Англию и Германию. А это означало зависимость от заграничных банков, с соответствующими экономическими последствиями. Если в Российской империи балтийские провинции работали на экспорт, то, например, Латвия к 1937 году не достигла и четверти довоенного вывоза продукции машиностроения, металлургии и химической промышленности. Между 1913 и 1939 годами население Риги уменьшилось с 560 тыс. человек до 385 тыс. человек, Лиепаи (Либавы) - с 95 тысяч до 57 тыс. человек. Число занятых в металлообрабатывающей и химической промышленности Эстонии между 1913 и 1939 годами уменьшилось с 22 тысяч до 10 тыс. человек, Латвии - с 45 до 25 тыс. человек.

К концу 1930-х годов влияние Антанты в Прибалтике ослабло, в итоге Третий рейх и СССР стали фактически основными соперниками в борьбе за влияние в регионе. В условиях приближения Второй Мировой войны, обеспечение безопасности западных рубежей СССР, в частности со стороны Прибалтики, стало важной военно-стратегической задачей советского государства. Для её выполнения требовался целый комплекс дипломатических и военных мер. Начавшаяся война Германии против Польши, фактическое прекращение существование польской государственности, а также вступление в войну против Германии Великобритании и Франции, позволили Советскому Союзу повлиять на ранее несговорчивые Эстонию, Латвию и Литву. Так, уже 28 сентября 1939 года между СССР и Эстонией был заключён Пакт о взаимопомощи, согласно которому в Эстонии размещались советские военные базы и контингент численностью 25тыс. человек. Договор был ратифицирован эстонским парламентом в начале октября. 5 октября 1939 года был подписан договор о взаимопомощи между Советским Союзом и Латвией сроком на десять лет. СССР разрешалось иметь на территории республики свои военно-морские базы в Лиепае и Вентспилсе, а также несколько аэродромов, базу береговой обороны для охраны Ирбенского пролива. Переброска войск началась в конце

октября 1939 года. 10 октября 1939 г. между СССР и Литвой был подписан Договор о взаимопомощи. В соответствии с этим документом, в состав республики передавался Виленский край, ранее входивший в состав Польши и занятый советскими войсками после прекращения существования польской государственности 17 сентября 1939г. В общей сложности группировка советских войск в Прибалтике составила 70 тыс. человек. Советский Союз оплачивал аренду территорий под военные базы, а правительства стран Балтии обязывались относиться к советской армии как к союзной.

Тем не менее правительства Эстонии, Латвии и Литвы договорились о создании "Балтийской Антанты" – фактически военном союзе против СССР. Это противоречило договорам, заключённым с советской стороной. Кроме того, начиная с апреля 1940 года, на военной базе в Литве периодически стали исчезать советские военнослужащие. Реакцию СССР на похищения и убийства своих солдат, а также на создание антисоветского военного блока долго ждать не пришлось. 14 июня 1940 г. Советский Союз предъявил Литве, а 16 июня 1940г. Эстонии и Латвии ультиматумы о нарушении условий ранее заключённого соглашения и требовал сформировать новые, просоветские, правительства. На следующий день ультиматум был принят. 19 июня 1940 года эстонское правительство подало в отставку. Во всех трёх республиках были сняты запреты с прокоммунистических партий и движений, выпущены политзаключённые. Новое правительство Латвии провело выборы в Народный Сейм, победу на котором одержал «Блок трудового народа», прокоммунистическая политическая организация. 21 июля 1940 года, на первом же своём заседании, новые сеймы Латвии и Литвы провозгласили в своих странах Советскую власть. В этот же день Советская власть была официально провозглашена в Эстонии с образованием Эстонской ССР. На следующий день Латвия приняла Декларацию о вступлении в СССР и направила просьбу принять её в состав СССР в качестве Советской Социалистической Республики, днём ранее аналогичную просьбу в Москву направила Литва. 3 августа 1940 г. в состав СССР была принята Литовская ССР, 5 августа 1940г. – Латвийская СССР, а 6 августа 1940 г. – Эстонская ССР. 10 января 1941 года между СССР и Германией было подписано соглашение об отказе Третьего рейха от притязаний на пограничные районы Литвы. Подавляющее большинство жителей Прибалтики поддержало присоединение к Советскому Союзу.

С 22 июня 1941 года немецко-фашистские захватчики напали на СССР, начав наступление в том числе и в Прибалтике. Германия использовала антисоветски настроенных повстанцев в действиях против Красной армии Однако политические надежды

сторонников независимости стран Прибалтики вскоре рассеялись. 16 июля 1941 г. Гитлер объявил, что Прибалтика должна была быть присоединена к Германии в кратчайшие сроки. По словам Генриха Гиммлера, «латыши, литовцы и эстонцы — это низшие расы, в связи с этим обстоятельством необходимо обозначить степень отношения к этим народам». Нацистский план "Ост" по колонизации завоеванных территорий на востоке, подразумевал депортацию около двух третей коренного населения с территорий стран Балтии. Оставшаяся треть должна была либо быть уничтожена на месте, либо использоваться для рабского труда или онемечена. В то же время сотни тысяч немецких поселенцев должны были быть переселены на освобождённые от местного населения территории. Судьба жителей Прибалтики во время войны сложилась по-разному. Эвакуироваться успели немногие, оказавшиеся на оккупированной территории приняли разные стороны: одни ушли воевать на стороне СССР, другие приняли сторону Германии; большинство просто пыталось выжить. К сожалению, рамки данного документа не позволяют раскрыть ужасающие масштабы коллаборационизма в Прибалтике во время Великой Отечественной войны. Это чёрная страница её истории, хоть и преподносится нынешними прибалтийскими режимами как "героическая страница". Сейчас в странах Прибалтики обеляются полицаи, служившие Гитлеру, при этом замалчиваются и отрицаются заслуги тех латышей, литовцев и эстонцев, кто не жалея своих жизней встал на путь борьбы с нацизмом, служил в Красной Армии, воевал в составе партизанских отрядов.

После изгнания и разгрома немецко-фашистских захватчиков с территории Прибалтики, в регионе были восстановлены советские органы власти. Хотя ряд стран (Великобритания, США, Ватикан и некоторые другие) не признали де-юре вхождение республик Прибалтики в состав СССР, нерушимость послевоенных границ была подтверждена на Хельсинкском совещании 1975 года.

Послевоенное восстановление прибалтийских республик в составе СССР ознаменовалось развитием инфраструктуры ускоренными темпами. Причем за счёт средств СОЮЗНОГО бюджета, то есть за счёт в основном руских ресурсов. Даже в самые последние годы существования СССР, накануне "второй независимости", прибалты продолжали исправно получать деньги из Центра. Согласно, например, законам о бюджетах СССР на 1986 и 1987 годы, бюджет Литвы был составлен с дотацией из союзного бюджета. В 1986 году дотация составляла 48 052 тыс. рублей, в 1987 году - 230 225 тыс. рублей.25. На 1988 год дотаций не предусматривалось, но в республиканском бюджете оставалось 98,2% налога с

оборота - главного налогового поступления, а также 100% подоходного налога. В то же время в распоряжении РСФСР осталось - 50%26.

Существующая ныне в Прибалтике сеть железных дорог была построена за счёт только двух инвесторов - Российской империи и Союза ССР. То же можно сказать и о современном портовом хозяйстве - никому, кроме всероссийского (и всесоюзного) рынка, прибалтийские порты были не нужны. Не случайно в пору первой "независимост"и их грузооборот упал на треть, и рост его начался вновь лишь при Советах. Качеству же автомобильных дорог в Прибалтике завидовали все обитатели СССР, включая жителей Подмосковья.

Конечно, ускоренная индустриализация и ускоренное развитие научной базы в прибалтийских республиках, происходившие по прихоти советских коммунистов, требовали постоянного притока новой рабочей силы. Именно этим объясняется изменение демографического состава местного населения. Оно, местное население, не особенно стремилось рожать детей, хотя условия жизни не только в знаменитых рыболовецких колхозах, но и вообще в Прибалтике были очевидно лучше, чем в России.

Поступили Советы вполне по-европейски: рабочую силу стали завозить извне. Но не из Таджикистана или Азербайджана (с их высокой рождаемостью), а из РСФСР (в которой наряду с Прибалтикой был самый низкий прирост населения в СССР). В отличие от Германии с её турецкими мигрантами или Франции с её выходцами из Алжира, предназначавшимися прежде всего для неквалифицированного труда, в советскую Прибалтику Госплан завозил преимущественно ВЫСОКОКВАЛИФИЦИРОВАННУЮ рабочую силу, которая использовалась на самых современных по тому времени заводах и в самых передовых НИИ.

Именно в советский период в прибалтийских республиках была создана мощная и развитая система образования – как среднего, так и высшего, причём все латыши, литовцы, эстонцы получали образование на родном языке, пользовались своей письменностью, не испытывая никакой дискриминации при последующем трудоустройстве. Выходцы из республик Прибалтики в Советском Союзе получали возможность для карьерного роста не только в пределах родных регионов, но в пределах всей огромной страны в целом – они становились высокопоставленными партийными деятелями, военачальниками и флотоводцами, делали карьеру от науки, культуры, спорта и т.д. Всё это стало возможным благодаря огромному вкладу народа Руси/России/СССР в

развитие Прибалтики. О том, сколь много Русь/Россия/СССР сделали для Прибалтики, никогда не забывают здравомыслящие эстонцы, латыши и литовцы. Не случайно одной из главных задач современных прибалтийских режимов стало искоренение всякой адекватной информации о жизни прибалтийских республик в советское время. Ведь главная задача - навсегда оторвать Прибалтику от Руси/России/СССР и руского влияния, воспитать подрастающие поколения латышей, эстонцев и литовцев в духе тотальной русофобии/русоцида и преклонения перед Западом.

О том, какие адские механизмы и технологии были применены рядом иностранных и внедрённых в управленческие структуры СССР для управляемого уничтожния последнего, красноречиво говорят события 13 января 1991г. в Вильнюсе во время массовых беспорядков возле телецентра.

В 1986г. в Рейкьявике Михаил Горбачев встретился с президентом США Рональдом Рейганом. По словам историка и публициста, автора книги "Литовская тюрьма" Валерия Иванова, там в приватной беседе обсуждались четыре темы, и третьим пунктом обсуждался вопрос Прибалтики. И именно тогда Горбачев дал согласие на выход Литвы, Латвии и Эстонии из состава Советского Союза. О том, что решение о выходе республик Прибалтики из состава СССР было принято в Москве на самом высшем уровне, свидетельствуют и партийные функционеры Литвы Литовской ССР, так и отдельные представители КГБ, в 1988-89 годах общавшиеся со своими высокопоставленными московскими коллегами.

В октябре 1988 года в Литве при участии КГБ было создано общественно-политическое Движение за перестройку ("Саюдис"), выступавшее за выход республики из состава Советского Союза. На выборах в Верховный Совет Литвы в феврале 1990 года кандидаты, поддерживающие "Саюдис", получили большинство, а глава движения Витаутас Ландсбергис был избран его председателем. Таким образом, в Литве возникло двоевластие: действовали государственные и партийные структуры, выполнявшие законы СССР, и одновременно формировались республиканские органы власти, не подчинявшиеся им. Население республики также оказалось разделенным - многие не хотели, чтобы Литва выходила из СССР, учитывая провозглашенную политику перестройки. В феврале и мае 1990 года депутаты проголосовали за «Акт о восстановлении независимого литовского государства» и «Декларацию о государственном суверенитете Литвы». Однако для качественного скачка антисоветских настроений в Прибалтике требовалась информационная бомба с сакральной жертвой, о чём в конце

1990 года неоднократно заявлял в недавнем прошлом сотрудник КГБ Литовской ССР, глава Верховного Совета республики и сторонник её выхода из состава СССР Витаутас Ландсбергис.

В начале 1991 г. ситуация в Вильнюсе накалилась до предела. Массовый психоз поддерживали митинги, на которых собирались десятки, сотни тысяч человек. Та же задача стояла и перед телевидением. Подогреваемые политиками и СМИ, «патриоты» всех мастей призывали выкинуть из страны «русских оккупантов», масла в огонь подлило повышение цен на продукты питания в несколько раз. В ответ члены «Саюдиса» призвали приверженцев независимости Литвы "для защиты власти" круглосуточно дежурить у зданий парламента, правительства, радиоцентра и Вильнюсской телебашни. На телевидении и радио началась трансляция программ с антисоветской направленностью. Тем временем Литву буквально наводнили западные журналисты. По словам очевидцев, ощущалось, что что-то должно произойти.

Опасаясь потерять контроль над ситуацией, сформированный 11 января ЦК Литовской Компартии Комитет национального спасения (действовал до конца января) взял на себя ответственность за урегулирование кризиса. После нескольких попыток убедить лидеров «Саюдиса» прекратить антисоветскую пропаганду и "искусственно нагнетать напряженность" комитет обратился за помощью по установлению контроля над телевидением и радио к МВД СССР и руководству Вильнюсского гарнизона. В Литву были направлены военнослужащие спецподразделения "Альфа" и части ВДВ. 12 января советские солдаты взяли под контроль ряд объектов в Вильнюсе, в том числе здание Департамента охраны края и телефонный усилительный узел. На тот момент у телецентра несли дежурство до 5 тыс. человек, включая вооружённых сотрудников службы безопасности республики. Дороги к телецентру были блокированы грузовиками и другой техникой. В ночь на 13 января 1991 года в Вильнюсе была устроена провокация, которая по почерку один в один повторится 18-19 февраля 2014 г. в центре Киева. Речь идёт о тактике стрельбы так называемых «неизвестных снайперов», когда во время столкновений протестующих с представителями силовых органов группа диверсантов ведёт огонь либо только по протестующим, либо по представителям обеих противоборствующих сторон. Лидер боевиков «Саюдиса», Андрюс Буткявичус, спустя несколько лет в интервью литовским СМИ признался, что в толпу возле телецентра стреляли его люди; и что он изучал в Англии психологические войны, при которых подобные сакральные жертвы, «когда своим стреляют в спину, - это классика жанра». Будучи одним из теоретиков так

называемых «цветных революций» в Европе, в феврале 2014 г. Буткявичус возглавил одну из трёх групп боевиков-провокаторов во время стрельбы в центре Киева.

В ходе операции группы «Альфы» по штурму телецентра, как и в Киеве в 2014 году, роковую роль сыграли неизвестные снайперы, стрелявшие с верхних этажей телебашни и по «активистам» «Саюдиса», и по группе спецназа. Погибли 14 человек, включая офицера "Альфы" Виктора Шатских (смертельно ранен выстрелом в спину). Пострадали, по разным оценкам, от 500 до 700 человек.

«Информационная бомба» сработала: по телевизору крутили кадры с изображениями убитых людей. Журналисты не зафиксировали, как кого-то переезжает танк или расстреливают советские солдаты, но обыватели были уверены, что в трагедии виноваты «оккупанты». На вопрос американского журналиста, кому и зачем нужны были эти жертвы, новоиспечённый «Отец нации» Ландсбергис ответил, что для свободы нужна была кровь и что погибшие «пожертвовали своими жизнями за Родину и её свободу».

Цинизм литовских сепаратистов зашкаливает. Однако январские события в Вильнюсе вызвали широкий резонанс как внутри СССР, так и за рубежом. Не вдаваясь в подробности произошедшего, зарубежные СМИ и лидеры ряда стран сыпали обвинениями в адрес СССР. А пришедшие к власти в Прибалтике режимы обосновывали свой сепаратизм опросами жителей, которые не имели ничего общего с проводимым в соответствии с действующим законодательством референдумом.

Так, 11 февраля 1991 г. Литва приняла конституционный закон о независимости, 20 августа 1991 г. Верховный Совет Эстонии принял резолюцию о независимости. А принявший ещё 4 мая 1990 г. декларацию о восстановлении независимости Верховный Совет Латвии 21 августа 1991 г. принял конституционный закон о государственном статусе и восстановлении фактической независимости. В суматохе эпохальных и одновременно катастрофических событий 1991 года, в СССР мало кто обратил внимание на нелегитимность и антиконституционность учреждения и юридических актов Государственного Совета СССР, 6 сентября 1991 г. признавшего независимость Латвии, Литвы и Эстонии.

Дальнейшие события, связанные с оголтелой русофобией, русоцидом, фальсификацией истории, обвинениями во всех бедах России/СССР, которая, по мнению пропагандистов всех уровней и инстанций (включая Министерство образования, учебники в школах и других учебных заведениях) показывает, что за основу идеологии и внешней/внутренней политики стран Балтии взята так называемая «оккупационная доктрина», которая служит юридическим основанием для решения целого ряда как практических, так и идеологических проблем. На её основе происходит дискриминация сотен тысяч постоянных жителей этих стран (ограничения на занятие должностей, лишение права участвовать в выборах в Эстонии и Латвии, выдвигаются финансовые претензии к России.

Поэтому, на основании всего выше сказанного,

· — РусиныРусы — Титуляры и Учредители УССР, БССР, СССР;

· — Законное правительство УССР/СССР – МЦ «Матица Русинов» во главе с П.И.Гецко;

· — РусиныРусы УССР/БССР/СССР – учредители ООН;

Экз:6 из 6