Плохие новости для Украины: Проект Новороссия не закрыт

Новороссия – не выдумка современных политиков, а глобальный проект, переходящий из эпохи в эпоху. Она существует в настоящем времени, а иногда и вопреки этому времени. И никакой альтернативы развития, кроме Новороссии, на территориях Новой России, просто нет.

Фактически лекцию одесского историка Александра Васильева в свободном режиме прослушал обозреватель ПолитНавигатора Валентин Филиппов.

Валентин Филиппов: Наша импровизированная студия находится в ближнем Подмосковье. Одесситы Севастополя связались с одесситами города Москвы. Здравствуйте, Александр.

Александр Васильев: Добрый день.

Валентин Филиппов: Вопрос как к историку: очень часто приходится сейчас слышать такую фразу: «Проект Новороссия закрыт». Скажите, неужели проект, открытый Екатериной II и Князем Потемкиным возможно закрыть? Или он действительно уже закрыт, огорожен и забыт?

Александр Васильев: Господин Москаль, бывший губернатор Закарпатья и, по-моему, Луганской области, буквально на днях заявил, что «Проект Новороссия не закрыт», что значит все вот это живо, дышит и, как говорилось в одном советском фильме «силы магнетической субстанции» продолжают действовать. Как раз о тех временах этот фильм [«Формула любви»]. повествует нам, собственно говоря, которые ты и назвал. То есть «времена очаковские и покоренья Крыма», времена Екатерины II и Потемкина.

Вот эта фраза, которую ты назвал, о том, что проект Новороссия – это проект не Владимира Путина, не ещё кого-то, Суркова, например, или Олега Царева…

Валентин Филиппов: Александра Чаленко.

Александр Васильев: …и даже не Александра Чаленко, или Александра Васильева.

То, что проект Новороссия – это проект Екатерины и Потемкина, эта фраза принадлежит нашему пророку-мученику Олесю Бузине, царствие ему небесное. Один из журналистов задал ему этот вопрос «Расскажите про проект Новороссия», это буквально в последний год его жизни, и он ответил именно этой фразой, эта фраза ушла в народ. Ты её воспроизвел автоматически, не рефлексируя на тему кто это придумал.

И это действительно так: Новороссия – это с одной стороны проект, как продукт целенаправленных усилий, интеллектуальных, организационных, административных, военных, государственных и всех прочих, а с другой стороны эти усилия дали свои плоды, дали свои результаты.

Сформировался исторический регион, и этот регион, он живет, знаете, как в пруду живет большая черепаха, и у неё свой счет времени. За это время умирают и рождаются миллионы лягушек, головастиков, каких ни будь рыбок, прилетают и улетают утки на этот пруд…

Валентин Филиппов: Ты зачем президентов Украины головастиками назвал?

Александр Васильев: …а в глубине вод живет эта «Тортилла», у которой, я повторюсь, свой счет времени.

Французский историк Фернан Бродель, классик школы «Анналов», он ввел такой концепт «долгого исторического времени»: большие субъекты исторические, большие процессы, они очень инертны, они длятся очень долго, их невозможно перекодировать, изменить их траекторию в течение какого-то короткого времени. Даже, если вам в какой-то момент времени кажется, что вот вы какую-то историческую глыбу сдвинули, подняли на дыбы, развернули на 90°, пройдет немного времени, вот эта «пена» преобразований осядет и вы вернетесь к тому, с чего начали.

Историк Владимир Корнилов, человек в общем то того же круга, что и Бузина, в свое время обратил на неё внимание.

Слова о том, что «Новороссии больше нет» впервые были произнесены в конце 20-х годов одним из руководителей советской Украины Николаем Скрипником в его статье 1929 г. «К украинизации «Одесских известий» ,

И буквально слово в слово эту фразу воспроизвел господин Порошенко, по-моему, в 15-ом или 16-ом году выступая в Мариуполе, что Новороссии больше нет.

Кстати, потом вот этот вот товарищ, который заявил тогда, что «Новороссии больше нет», спустя всего несколько лет покончил жизнь самоубийством, просто не дожидаясь прихода чекистов во время твоих любимых сталинских репрессий.

Валентин Филиппов: Моих любимых…

Александр Васильев: …да, а Новороссия, она внезапно вдруг вернулась в том числе и в советскую жизнь, вдруг опять это слово употребили, заговорили. Я опять повторюсь, мы может быть еще скажем несколько слов о том, какими превратностями это сопровождалось.

Мое затянувшееся вступление о том, что этот «проект» очень долго хоронят и что на самом деле это исторический регион, который однажды сформировавшись живет уже в своем «долгом историческом времени» по своим историческим законам очень инерционно.

Почему мы вообще сейчас о нем говорим – где-то с 2004-ого года произошло вот что: эта «черепаха», о которой все думали, что её уже давно нет, она решила всплыть со дна своего пруда, и она всплыла в виде электоральной карты Украины на выборах 2004 года.

Когда «посчитали – прослезились». Неважно кто из украинских политиков, Ющенко или Янукович, на насколько процентов больше набрал, второй тур, третий – это украинские дела, пусть он там сами разбираются. Для нас важно другое.

Как бы не считали и не голосовали, карту Украины пересекла диагональная линия, четкая граница, которая показала два макрорегиона. Во-первых, собственно Украину, ядро которой составляет историческая Малороссия, плюс примкнувшая, присоединенная Сталиным, Западная Украина (Галиция в первую очередь, но не только она конечно). И второй регион, границы которого взяли и просто сравнил с историческими картами начала XIX века, когда уже окончательно сформировались административные границы Новороссийского края из трех губерний (Екатеринославской, Таврической и Херсонской).

И все стало понятно (и между прочим, это научный метод картографический, он в историографии существует со второй половины XIX века, с немецких историков, которые активно стали его использовать). Это совпадение карт — это факт, от которого нельзя отмахнуться.

Потому что если начать картографировать какие-то другие процессы ну Украине, то вот эта Новороссия, она из любой карты начнет у вас проступать. И это говорит о том, что это не воображение, не плод какой-то интеллектуальной современной работы, не плод деятельности политтехнологов, которые «раскололи общество». Утверждания, что это всё устроили «политики чтобы стравить народ…», это чушь, которую метут и некоторые наши «ватные», и уж тем более эти сумасшедшие украинские националисты.

Все это глупости, потому что, повторюсь, существуют исторические явления, которые больше человеческой жизни, отдельной судьбы, отдельной биографии, которые живут в своем историческом времени.

И Новороссия не уникальна, потому что такие электоральные карты показывают границы старых империй, ещё XIX века, когда собственно оформилась Новороссия, и в Польше их можно найти, и в Румынии их можно найти и такие более свежие границы, как между Западом и Востоком в Германии, но тоже уходящие на самом деле корнями ещё в Средневековье. Это во всей Европе дает о себе знать, проявляется, присутствует.

Исторические регионы старше многих европейских государств. Новороссия старше Украины, Каталония – старше Испании, Шотландия – старше Великобритании. Исторические регионы оказываются более устойчивой сущностью. Они периодически уходят куда-то в тень, кажется, что они исчезают из актуальной повестки, но они никуда не деваются, и они себя проявляют, как мы видим сейчас проявляется Шотландия на фоне Брексита, я упомянул Каталонию, но это ряд можно продолжать.

Поэтому если вы не аквариумная рыбка из соцсетей, если вы не головастик в этом пруду, лишенный вообще какого-то минимального культурного и интеллектуального багажа, неважно что вы об этом думаете, любите вы эту Новроссию, ненавидите вы её, но если вы просто адекватный человек, то вы должны понимать, что это не придумка, это не рассосется, это никуда не уйдет.

Да, сегодня украинское государство прикладывает огромные усилия к тому, чтобы его не было, чтобы исчезла Новороссия, чтобы этот регион ушел в небытие.

Но на эти усилия украинцев можно двояко посмотреть. Во-первых, никакие усилия такого failed state (несостоятельного государства, или несостоявшегося, но мне больше нравится такой может быть не буквальный, но более точный перевод – «несостоятельное государство») как Украина, не сопоставимы с теми усилиями, которые прикладывали большевики

к изменению этого ландшафта, однако же и им не удалось с Новороссией справится. Во-вторых, попытка стереть Новороссию вот этим историческим ластиком с карты, она может привести к тому, что, как у нас в школе говорили в детстве «Сколько будет три, три и три? – Дырка!». Если протереть дырку на карте, то под Новороссией в этой дырке окажется Дикое поле с турецкими крепостями, с татарскими ордами, хищно устремленными на север, с грабительскими набегами и так далее.

На днях вот Анатолий Шарий выпустил ролик о турецком влиянии на Украине, и мы с тобой как одесситы я думаю очень неплохо осведомлены о том, как Турция проникает на эти земли.

Вот эти все дурачки, которые сейчас там скачут вокруг «600-летия древнего Хаджибейска» вместо Одессы, они думают, что они работают на украинскую идею, что они за сохранение Одессы за Украиной, что они уничтожают, выжигают здесь почву для того, чтобы уничтожить этот «сепаратизм» – русский идентизм. Но на самом деле эти люди – это просто полезные идиоты Эрдагана, которые выполняют, я думаю, что, кстати, некоторые и не бесплатно, ту работу, которая нужна Турции, а не Киеву.

Валентин Филиппов: Логично, но вот хорошо, копаем, ищем Хаджибейск, почему-то именно на Приморском бульваре, где свежая плитка лежит. Кстати, вот ты заметил, вот непонятно – почему нельзя было копать на газоне? Там же газоны и тротуарная плитка гранитная, а им вот почему-то этот метр был важен, им надо было раздолбать именно гранитную плитку…

Александр Васильев: Это хороший вопрос.

Валентин Филиппов: Это я заметил просто.

Александр Васильев: Я тебе на него так отвечу, начнем с серьезного, раз уж мы эту тему затронули. Я, как профессиональный археолог приветствую любые археологические работы, научные раскопки, это прекрасно, это нужно, это наука, это интересно. Это первое.

Второе – конечно такие раскопки, именно научные работы должны отличаться правильным оформлением документации, получением соответствующего разрешения, и т.д. Я, честно говоря, не интересовался, но я надеюсь, что мой коллега Андрей Красножен, который руководил этим мероприятием, всё это надлежащим образом оформил, и, повторюсь, я приветствую эту инициативу.

Была действительно очень интересная гипотеза: георадар показал некие аномалии, Андрей принял их за остатки фундамента одной из башен литовского замка. Гипотезу нужно было проверить. Есть такая фраза, которую произносят хирурги и археологи: «Вскрытие покажет». Произвели «вскрытие», и основания башни там не обнаружили. Геомагнитные аномалии могут быть по массе разных причин, совершенно не обязательно что это некие строительные остатки.

На самом деле вот лично мне жалко, потому что это было бы прикольно, интересно, найти остатки средневекового замка XIV века…

Валентин Филиппов: На Приморском бульваре.

Александр Васильев: Не вопрос вообще. Нормально. Вопрос почему ковыряли плитку – это вопрос, мне кажется, что не связанный с археологией, а связанный… Один крупный одесский юрист и специалист в таких наших одесских коммунальных делах, когда мы обсуждали в горсовете перспективы строительства дорожных развязок, произнес такую фразу: «всегда выгоднее рыть тоннель, чем строить мост». Надо объяснять почему выгоднее?

Так и здесь – выгоднее лупить гранитную плитку, чем убрать просто газон. Я не знаю, как в Одессе сейчас Зелентрест работает, но в Москве просто приезжают, рулон раскатывают, вот вам и газон, а потом если нужно трубу закопать, то этот рулон скатывают, его специально хранят, чтобы он не высох, очень простые такие технологии озеленения.

По идее надо было просто скатать рулон и копать, но ты ж понимаешь, что вопросы благоустройства… Не только господин Собянин любит плитку перекладывать…

Валентин Филиппов: Не, ну понимаешь, дело в том, что они даже не зацепили газона. Они ровно…

Александр Васильев: Слушай, я не знаю почему так. Вообще я могу сказать опять же чисто археологически, с научной точки зрения конечно же вот такими шурфами, такого размера, извините, копают палеолит. Я понимаю, что нельзя раскопать, взять пол Приморского бульвара, но про газон… Может надо будет Андрея [Красножена, руководителя раскопок – прим. ред.] об этом спросить.

В своей практике, как археолог, я сталкивался с тем, что нужно прежде, чем дойти до культурного слоя поработать киркой. Уверяю вас, ребята, это очень неприятная история. Если человек делает выбор в пользу того, чтобы лупить бетон, у него должны быть какие-то очень серьезные основания. Но я о них не знаю, не могу сказать. Наверное, это одна из загадок «древнего Хаджибея».

Валентин Филиппов: Хорошо. Я хотел спросить отчасти про экономику…

Александр Васильев: Извини что я тебя перебиваю, давай мы сейчас оттолкнемся от этих раскопок, и я их немножко концептуализирую в контексте истории Новороссии…

Валентин Филиппов: А вот концептуализируй. Я сейчас глупости спрошу, потом это вырежем. Слушай, меня с детства научили, что в Одессе никогда не было воды. Я вообще не понимаю, как могло быть какое-то поселение на месте Одессы, если нет воды.

Александр Васильев: Если вспомнишь, там же балка через которую перекинут Тещин мост [Военная балка – при. ред.]. Все эти все балки образовались…

Валентин Филиппов: Слушай ну это я понимаю.

Александр Васильев: То есть вероятно, в этом месте была вода…

Валентин Филиппов: Ну, ручеек был.

Александр Васильев: Между прочим, это очень ценное замечание. Есть кое-что чего не понимают вот эти ребята, которые утверждают, что Одессе 600 лет, и что сам Андрей Красножен, мне когда-то объяснил.

Если бы даже эти раскопки или какие-то другие увенчались успехом, и они бы открыли там культурные слои, объекты строительные, допустим XIV-XV веков, если б всё это открыли прям такой вот суперсохранности. Это все равно бы ничего этим шароварникам не дало. Объясню почему.

Дело в том, что на этом месте поселение существовало с перерывами, с такими хиатусами, разрывами. Грубо говоря: был средневековый период, потом не было ничего, замок был заброшен, он видимо разрушался, вокруг была просто степь, где кони паслись, а больше ничего не было. Потом появилась уже турецкая крепость, она перестраивалась, в начале видимо ввели гарнизон, восстановили замок, а потом судя по всему они обнесли замок дополнительно уже современными фортификациями, ещё одним рядом укреплений, уже непосредственно в эпоху русско-турецких войн.

Видимо эту новую крепость и назвали Ени-Дунья– Новый Свет. То есть между турецкой крепостью (которую штурмовали наши прекрасные русские солдаты с русскими казаками во главе с русским полководцем Де Рибасом) и тем самым «литовским замком» существовал разрыв. Никто не жил, ничего не было.

Не было непрерывного развития, как оно было, например, в Киеве. Естественно, советские историки под влиянием партийного начальства наврали, что город был в V веке. Конечно, ещё никакого Киева не было. Но уже минимум с IX века, с приходом варягов, уже Киев появился и дальше он развивается непрерывно. Его татары жгли, потом его брали во время войн Хмельницкого литовцы, гетман Радзивил его захватил, но все равно город худо-бедно продолжал существовать на одном и том же месте.

Или классический пример – Рим. Вот начиная с…

Валентин Филиппов: Ну да, да, да…

Александр Васильев: … со времен легендарных римских царей и по наши дни, все это непрерывно существовало, просто были периоды расцвета, периоды упадка. Но главное, что не было перерывов.

В случае, повторюсь, даже доказательной базой по поводу вот этого всего… Были перерывы. То есть уже нельзя говорить о 600 годах, когда турки здесь колонизировали и начали строить крепость, они пришли на голое место, на котором уже никто к тому времени не жил, по крайней мере это нельзя было назвать даже каким-то там поселком городского типа.

Теперь о том, вокруг чего вообще вся эта история с этим 600-летием и так далее: дело в том, что такая вот возня, она существует не только в Одессе, мы просто считаем, что Одесса – это такой центр вселенной…

Валентин Филиппов: А оно так и есть.

Александр Васильев: Волны Атлантического океана разбиваются о берега Большого Фонтана.

Но на самом деле, если мы посмотрим чуть-чуть, что делается там у соседей, что у кого делается, окажется, что такая же история есть в Херсоне, такая же история есть в Николаеве, такая же история есть в Мариуполе, в Бердянске, в Луганске, который был основан Екатериной, как первый промышленный центр Донбасса, в Екатеринославе, и в Елисаветграде, и так далее, и так далее – по всей Новороссии. Именно по Новороссии.

Существуют местные «краеведы», «историки», какие-то деятели, которые доказывают, что все вот эти города, основаны не Потемкиным и Екатериной, а существовали раньше. То же самое касается Донецка – Юзовки и всей этой агломерации – Горловки, Макеевки и т.д., которая в реальности была ещё позднее основана, во второй половине XIX века., а украинские деятели доказывают, что гораздо раньше. Доказывают, что всё это основали украинцы.

«Хаджибеевск» тут конечно, тоже выделяется. Ведь весь этот коллективный атаман Гуцалюк [директор одесского филиала Института национальной памяти], худо-бедно но все равно существуют в Одессе, в городе, в котором «понты дороже денег». И вот они умудрились выпендриться даже на общем украинском фоне: нашли этот литовский замок и видимо представляют себя эдакими «степовыми лыцарями», феодалами и лендлордами.

Во всех же случаях кроме Одессы речь идет о всяких казацких даже не селениях, даже не сёлах, нет. Есть, например, такое понятие «зимник», это место, где…

Валентин Филиппов: Перезимовали.

Александр Васильев: Да. Все лето казак запорожский на промысле: то ли в набеге, то ли может соль добывать, то ли бобров каких ни будь, рыбу, что угодно. А чтобы зимовать, когда уже не сильно погуляешь по степи, он себе землянку копает, утепляет её и вот он там зимует. Постепенно там появляются еще какие-то хозяйственные постройки, какая-то «инфраструктура». Вот это и называют зимник.

Ротом на месте этих зимников уже начали возникать хутора, когда этот казак начинал обрастать какими-то родственниками, бедными, какими ни будь знаешь с Малороссии, из Черниговщины…

Валентин Филиппов: Ну, или с набега привел жену, надо ж куда-то…

Александр Васильев: Да, ну и пленники…

Валентин Филиппов: Если за борт не бросил.

И вот такие какие-то зимники, хутора, какие-то полевые укрепления… Есть такое слово «паланка» (вот у нас под Одессой есть даже одноименное село). В степи выкапывается там ров, вал, на валу плетень. И вот когда за вами гонятся татары, вы у них коней украли, они хотят вернуть награбленное в мозолистые руки, а вы от них тикаете, забегаете в это укрепление (в нем никто не живет, в нем нет постоянного гарнизона) прячетесь, и оттуда отстреливаетесь, и татары к вам уже не сунутся.

Валентин Филиппов: Ты только что такие героические истории рассказал.

Александр Васильев: Это героические истории! Как говорил литературный отец Новороссии, наш классик, писатель Григорий Данилевский: «Это же истории в духе Фенимора Купера и Вашингтона Ирвинга»

Валентин Филиппов: Да, да, да.

Александр Васильев: Потому что это происходит в одну эпоху. Структурно сходные явления. Это европейцы осваивают, колонизируют, обустраивают открытые ими земли, причем неважно, где эти земли – по ту сторону Атлантики, или на берегу Черного моря.

Например, характерный случай. Был такой Фридрих Великий, знаменитый прусский король, человек эпохи просвещения, один из идеалов просвещенного монарха. Как это было принято в ту эпоху он переписывался с разными европейскими философами. И в этой переписке, кажется, с Д’Аламбе́ром, если ничего не путаю Фридрих Великий описывает присоединенные на востоке им к Пруссии земли, то есть это фактически пограничные территории Польши, и он говорит, что «Знаете, это просто какая-то Канада, то есть мои новые подданные славяне – это натуральные ирокезы».

Это, повторюсь, речь идет о поляках, о крестьянах о польских, речь не идет о татарах. И для XVIII века — это вообще общее место, что Восточная Европа и в т.ч. и Северное Причерноморье, оно является тем же самым, что и европейские колонии, заокеанские владения.

Собственно говоря, вот здесь мы подходим к тому, откуда вообще взялось слово Новороссия.

Валентин Филиппов: Ну, это Новая Россия.

Александр Васильев: Откуда оно вообще взялось, вот почему именно так? История, в двух словах, такая –упоминавшиеся запорожские казаки, были очень ненадежными ребятами. Ненадежными они были не в том, как сейчас понимают, «що воны булы за незлежнисть, проты царату». Это не имеет отношения к реальности. Их ненадежность была в другом – их невозможно было отучить от того, что они называли «лыцарский образ жизни»…

Валентин Филиппов: То есть грабить.

Александр Васильев: На практике – да. Проблема была в том, что они совершали постоянные набеги на территорию Польши и на территорию Турции. Это может быть либо Крымское Ханство, либо Молдавия, т.е. ближайшие турецкие вассалы, или Польша, Речь Посполитая. Совершались постоянные набеги. И понятно, чем это заканчивалось – правительства этих стран постоянно жаловались: «Ваши подданные грабят. Грабят, убивают. Прекращайте это».

Причем вот эта вся история, она в Причерноморье еще с XVI в. когда султан пишет польскому королю, что «Ваши казаки грабят»; польский король говорит: «Это не наши, это московские казаки грабят», хотя, ну, как бы это речь идет о запорожцах. Султан тот пишет Ивану Грозному, например, Иван Грозный пишет «Это не государевы люди, а разбойники». Короче говоря: «их там нет» Такая вот гибридная война… То же самое работает и в противоположном направлении. Татары набегают, польский король жалуется султану, тот отвечает: «А у вас что, нет сабель для того, чтобы защищать свою жинку?»

И так длится весь 16-й, 17-й века, наступает 18-й век, а всё крутится вокруг одного и того же сюжета. Поэтому, когда сегодня говорят про казацкую «волелюбність», она не про «незалежність», а именно про то, что …

Валентин Филиппов: Не, ну слушай, ну где это видано, чтобы казаку добычу не добыть?

Александр Васильев: «Зипуны», да.

Поскольку надо было что-то с этим делать, то правительство Елизаветы Петровны, оно пришло к выводу, что есть хороший вариант – навербовать на Балканах сербов. Как раз в это время была ликвидирована так называемая «Военная граница» на Балканах. Это была граница Австрийской империи, которую охраняли сербы, были там очередные австро-турецкие войны, австрийцы передвинули границу на юг, и в резултате толпа вооруженных мужиков оказалась внутри страны, а они, по своей, так сказать, отмороженности, ну, понятно, могли дать фору любому.

Ведь когда ликвидировали военную границу, это что значит? Разоружают, ущемляют в правах, деньги перестают платить и так далее. И тут русское правительство начало их вербовать, говорить: «А у нас есть прекрасные земли. И мы на тех же условиях давайте поселим вас на своей границе». И сербы начали переселяться.

Так появилась территория, которая получила название Новая Сербия. Это была такая узкая полоска земли между Днепром и Южным Бугом. И вторая была такая же колония, называлась Славяно-Сербия. Она появилась на Донбассе, грубо говоря, на Северском Донце. Что случилось дальше?

Еще раньше вдоль границы была построена так называемая «Украинская линия», тоже очень интересная история. Эту «Украинскую линию» охраняли «украинцы», ну, вот так называли людей, которые ее охраняли, «украинцы». Поэтому, когда говорят: «Не было такого слова никогда», это не совсем верно. Слово было. Только вот как ты думаешь, «украинцы» это кто?

Валентин Филиппов: Ну, кто? Типа казаков каких-то.

Александр Васильев: Нет. «Украинцы» – это были русские служивые люди, так называемые «однодворцы». Это такие ребята, которые при Петре I не попали в дворяне, потому что они были сильно бедные, но они не были и крестьянами. Это были стрельцы, пушкари, городове казаки и так далее. Вот их потомки образовали такую отдельную социальную прослойку, они назывались «однодворцы», и они обязаны были нести военную службу.

В основном они жили в Черноземье, это Орловщина, Курщина и так далее. Их там набирали, формировали в полки, и они охраняли границу, которая протянулась от Днепра на Левобережье как раз где-то до бассейна Северского Донца.

Так на юге появилась такая цепочка поселений не просто лояльных власти людей, а людей, целенаправленно посаженных туда правительством. Этим они отличались от казаков, которые действовали по принципу: «мы тут всегда жили и теперь давайте будем вам служить». В те времена запорожцы, основали Новую Сечь, владения которой были еще южнее.

Когда к власти после переворота пришла Екатерина, она сразу приступила к разным реформам, преобразованиям и так далее.

И был такой генерал Мельгунов, приближенный Петра III. Это был единственный человек из его окружения, который не испугался, когда Екатерина начала переворот, а который сказал: «Слушайте, давайте гвардию подымем, войска, гарнизоны. Бунтовщиков будем давить». Все сказали: «Нет-нет-нет», царь был действительно непопулярен, а Екатерина наоборот. Но это был единственный человек, который выступил против Екатерины.

Он потом отсидел под арестом несколько месяцев, Екатерина его в конце концов выпустила, зачем человека «мариновать» но она его отправила в украинскую армию. Украинская армия – это армия, которая держит оборону у края, то есть пограничные войска. И конкретно его назначила проводить ревизию вот той самой Новой Сербии. Там как раз вскрылись огромные злоупотребления. Сербы… ну, ты понимаешь, балканские люди, там кто-то что-то украл, коррупция. Они были крутые ребята, рубаки, они гусары были, из них гусарский полк был сформирован, все классные ребята, но по части финансовой дисциплины были большие проблемы.

Валентин Филиппов: Да… На ближайшую войну отправить лучше…

Александр Васильев: И вот Мельгунов приехал разбираться с этими самыми сербами. И он составил проект, в котором он предлагал все эти южные военные поселения (условно их так назовем, да, это не Александра I эпохи поселения, но суть в общем похожа) он предложил объединить в одну губернию. Он написал доклад, доклад он подал братьям Паниным (высокопоставленные вельможи екатерининского царствования), они вместе его одобрили, и послали Екатерине на подпись.

Екатерина в этом документе сделала две пометки, зачеркнула текст доклада и пометила своей рукой что надо исправить. Две вещи. И они именно в связке очень важны для понимания.

Первая была вещь: в докладе Мельгунова, было предложено сформировать из местных казаков уланский полк. Уланы – это такая польская легкая кавалерия, вооруженная пиками. Как раз закончилась Семилетняя война, в которой они очень классно себя показали, и во всех армиях Европы стали появляться вот эти уланы. И они предложили: давайте тоже сделаем себе таких уланов, вот наберем как раз из казаков.

Екатерина слово «уланы», польское слово, вычеркнула и написала: «Назвать пикинерами», пикинерный полк. То есть, она перевела термин, русифицировала его.

Во-вторых, авторы доклада предложили новую губернию назвать в честь Екатерины, ну, как бы, сделать такой реверанс. Екатерина, особенно в начале своего правления, была подчеркнуто скромная.

Вот этот вот стиль, как большевики в честь самих себя, еще живых, города называли. Есть товарищ Зиновьев – город Зиновьевск, товарищ Сталин – город, да еще и не один. В честь Кирова несколько, в честь Калинина – тоже. Например, вот Сталинград, который прославился обороной в ВОВ. он назывался Сталинград-на-Волге, чтобы его не перепутать, например, с городом Сталино на Донбассе.

Но это так, к слову. Вернемся к Новороссии.

Екатерина вычеркнула свое имя в качестве названия губернии и написала: «Назвать Новороссией». То есть, вместо Новой Сербии она, опять же, убирает слово «Сербия» и вставляет слово «Россия». Она прочеркнула русскую принадлежность этих земель, русифицировала их.

У нас часто пишут: «Екатерина – немка». Она бы за такие слова…Нет, на кол бы не посадила, как Иван Грозный, она была женщина просвещенная. Но прогневилась бы уж точно. В реальности Екатерина всегда подчеркивала, что она русская, что европейцы вообще нас, нашу «загадочную душу» не понимают. Она вводила при дворе «русское платье», носила кокошник и т.п.. Это, конечно отдельная история. Но вот Новороссия – она в этом контексте.

После такого длительного отступления такое вернёмся к значению самого термина Новороссия. Он образован по аналогии с такими терминами как Новая Испания, так конкистадоры назвали Мексику, Новая Франция, так называлась Канада первоначально, пока ее англичане не захватили. Последним из таких образований, вот то, что собственно екатерининского времени, была Новая Зеландия, Зеландия – это провинция в Нидерландах.

Валентин Филиппов: Ну и США собственно Новая Англия

Александр Васильев: Абсолютно верно, Новая Англия, конечно. Причем Новая Англия – это классная аналогия для Новороссии. Почему? Сейчас объясню.

У нас все эти украинские товарищи, пропагандисты, которые работают историками или наоборот, историки, которые работают пропагандистами, они «прокачивают» один тезис.

Да-да-да, Новороссия была (деться никуда нельзя, факт был), но, говорят они, это было только административное название, и оно исчезло после того, как было ликвидировано новороссийское генерал-губернаторство (это случилось в 1876 г.). И они говорят, что после этого слово не употреблялось.

Но это глупость полнейшая! Слово употреблялось до революции, после революции в том числе. Оно было в обиходе, оно было в брендировании (названиях предприятий и моделей промышленной продукции, печатных изданий), и так далее.

То же самое было и с Новой Англией. Как чисто административная единица, как территория с таким официальным названием, «по документам», она существовала недолго. Её потом тоже упразднили, а затем там вообще революция американская случилась. Но название исторического региона неформальное, самоназвание, оно сохранилось до наших дней.

И та же самая история с Новороссией. Потому что в обоих случаях присутствует колониальный контекст.

Но слово «колонизация» сейчас у нас приобрело такой советский негативный флер. Мол колонизаторы, это такие в пробковых шлемах, бедным неграм отрубают кисти, и тому подобная жесть. Но этот термин он в прииципе многозначен, а, в те времена и вовсе не имел никакого негативного окраса.

Например, мы до сих пор называем «великой греческой колонизацией» процесс основания древними греками городов и поселений (одно из которых раскопано на Приморском бульваре, ближе к Думе) за пределами собственно Эллады. Это был процесс колонизации, то есть заселения, никакого негативного контекста здесь нет.

Точно так же Россия колонизировала эти территории. По представлениям XVIII века (не нашего с вами гуманистического XXI века), по представлениям эпохи Просвещения, если земли систематически не обрабатывались земледельцами, а на них жили какие-то люди, которые там кочуют, охотники-собиратели, индейцы там и так далее, то такие земли считались ничейными. «Ничейная земля». И на неё имеет право тот, кто будет её обрабатывать.

Именно под этим соусом Новороссия была освоена и присоединена к России. И только после этого, в этом краю, в этом степном пространстве, к северу от черноморского и азовского побережья, начинается строительство городов. На месте, конечно, каких-то там землянок, зимников, паланок, кошар и прочих таких эфемерных поселенческих структур.

Что здесь ещё важно отметить. Ещё украинцы говорят, что вот, Екатерина «зруйнувала Запорижську Сич», всэ зруйнувала, и мол Новороссия была украдена у казаков.

Ну, во-первых, территория Новороссии больше, чем самые максимальные границы территории Вольностей Войска Запорожского низового. Во-вторых, мы знаем прекраснейший документ «Першу в свити конституцию Пылыпа Орлика»

Валентин Филиппов: Да-да

Александр Васильев: Просто таки буквально живем по ней до сегодняшнего дня

Валентин Филиппов: Да, я заметил

Александр Васильев: Что же в ней написано, в конституции? Её хоть кто-нибудь открывал хоть раз? Во-первых, как писал Владимир Корнилов там никакой не «Пылып», а Филипп. Написано «Филипп Орлик»

Валентин Филиппов: Но читается ведь Пылып. Ты новые правила украинской мовы что-ли не знаешь?

Александр Васильев: Ну да человека заочно переименовали, ну ОК, они его так уважают, что даже по имени не называют.

Орлик подписал документ в качестве гетмана, наследника Мазепы, а со стороны запорожцев был кошевой атаман Кость Гордиенко, вот он представлял Войско Запорожское. По сути, это такой договор между двумя сторонами. Что же там написано в этой конституции?

В одном из пунктов сказано, что если и когда мы отвоюем эти земли у Москвы, при помощи шведского короля, то запрещается строить на этих территориях, территориях Запорожской Сечи, крепости, города, слободы, заселять её населением. Прямо запрещено. То есть конституция Украины запрещает строительство городов в будущей Новороссии.

Поэтому эти злодии, которые тот 600-летний Кучубиивск построили, они вообще нарушают конституцию Филиппа Орлика, куда смотрит Конституционный суд?

Валентин Филиппов: В принципе Украина, она очень последовательная такая страна, держава. Хочу, чтобы здесь ничего не было …

Александр Васильев: Да, все к этому идет

Валентин Филиппов: Подожди … ты рассказываешь красиво, но Новороссия это же какой-то и экономический проект, это ж целый хозяйственный комплекс. На сегодняшний день, если уничтожить этот комплекс окончательно, если сделать его невостребованным, а это легко делается, окружив его колючей проволокой, условно говоря, вот и не будет Новороссии, может и городов не будет, города сокращаются.

Александр Васильев: Про хозяйственный комплекс скажу отдельно. Это вообще-то очень интересная история.

Опять же мы возвращаемся к этой фразе, что Новороссия – это проект Екатерины и Потемкина. Это просто удивительно, насколько Екатерина (с Потемкиным вместе), заложила матрицу, которая в полной мере не могла быть реализована в их эпоху в том числе и по причине объективного уровня развития техники. Но потом, когда соответствующий уровень технологий был достигнут, все эти проекты реализовались и «выстрелили».

Когда украинцы пытаются для каждого из городов Новороссии найти какие-то древние хутора, которые им предшествовали, то это смешно. Потому что

город – это принципиально другой социальный организм, в нем самое главное – это, о чем ты сказал, экономическая модель. Потому что, как говорит классик мировой социологии Макс Вебер, город – это рынок плюс крепость. С этого начинается любой город. Максимально эту формулу упрощая: экономика плюс власть.

Власть – русская. Никакой другой там власти не было. У казаков не было суверенитета, у них было самоуправление, но не власть, не суверенитет. Даже сейчас мы знаем, что есть органы местного самоуправления, а есть органы государственной власти, даже по конституции, на Украине я имею в виду. Точно также и тогда было – у казаков не было суверенной власти, было только местное самоуправление. И экономика.

И в этой экономике, конечно, главные вещи, допустим, для Одессы, для Мариуполя – это, в первую очередь, конечно, порт, изначально это торговля. Но не только. Далее, основа экономики Новороссии — это, безусловно, сельское хозяйство. Первый этап освоения Новороссии – сельскохозяйственный.

Причем в нем первоначально основным бизнес-активом было овцеводство, как где-нибудь там в Австралии, в Новой Зеландии в то же самое время, те же самые процессы происходили. А затем начинает бешено развиваться зерновое хозяйство и экспорт. Экспорт зерна. И этот экспорт зерна на внешние рынки, был ключевым экономическим локомотивом.

Но что интересно …Валентин, хочу, чтобы ты зафиксировался на этом. Сейчас приведу один пример, как это работало в Одессе и это покажет, как вообще была устроена экономическая модель Новороссии.

Ты наверняка знаешь, что в Одессе была такая предпринимательская семья Анатра. И был завод авиационный Анатра. У этой семьи Анатра очень интересно её происхождение. Её первое поколение – это приехал с Сицилии какой-то чудак, просто моряк, ты понимаешь, что такое сицилийский моряк. Он умел делать лодки. Он взял и построил лодку в Одессе и стал на этой лодке заниматься обслуживанием кораблей, которые стоят на рейде. Воду привозить, продукты и получать за это деньги. Ты думаю сразу смекнул, что туда он вез воду и продукты, а обратно порожняком он вряд ли возвращался. Там пошел какой-то «контрабас» мелкий, всякие такие вещи и на этом первый Анатра в Одессе сколотил капитал. Он создал фирму по обслуживанию приходивших в порт кораблей. Не просто на лодке сам гребешь и водичку возишь, а может ты вспомнишь, как правильно называются те, кто обслуживает …

Валентин Филиппов: Стивидорские компании

Александр Васильев: Да, совершенно верно, вылетело просто слово. Вот он ну и дети организовали такую фирму. Следующим этапом их семейного бизнеса были две вещи. Во-первых, девелопмент. Они построили доходный дом Анатра, целый квартал занимает на Пушкинской угол Еврейской, жилой комплекс построили – понятный для современной Одессы бизнес. И во-вторых, зерновой экспорт.

Валентин Филиппов: Да, зерновым экспортом занимались все.

Александр Васильев: Да, но они каждый раз деньги вкладывали в какое-то более прибыльное и более сложное дело. От посреднических услуг к строительству и зерновому экспорту.

Потом они строят на Пересыпи крупный мукомольный комплекс, мельницу. Это уже начинается легкая промышленность. И последнее поколение семьи Анатра, их сын, он закончил наш Новороссийский императорский университет, химический факультет, он был инженер по профессии, будучи сыном местного одесского олигарха.

Ты можешь представить историю чтобы какой-нибудь сын Кауфмана, Грановского, Труханова, кого угодно получает в университете одесском инженерное образование?

Валентин Филиппов: Ну, это было бы разумно, если бы они так делали, но они так не делают.

Александр Васильев: Да. А почему, вот вопрос?

Валентин Филиппов: У нас хорошее инженерное образование даже сейчас

Александр Васильев: Он получает инженерное образование, и он вкладывает деньги в самый хайтек, что был на тот момент – в авиастроение. Он строит авиазавод и начинается уже эпоха одесской авиации: Ефимов, Уточкин, Славоросов, вся эта интереснейшая одесская «движуха» того времени.

Вот я сейчас привел тебе пример, как работала экономика Новороссии в целом. От сельского хозяйства, от животноводства, овцеводства к зерну и к промышленности, причем на тот момент максимально технологичной. Понятно, что не все бизнесы были построены прямо так из поколения в поколение …

Валентин Филиппов: Понятно, но и само развитие города в целом шло так.

Александр Васильев: Это не только Одессы. То же самое было и в Екатеринославе, потом появился Донбасс.

Так вот, когда я говорю, что Екатерина заложила эту матрицу …вот например Екатеринослав. Он по мысли Потемкина должен был стать для Екатерины южным Петербургом. Потому что Екатерина все время сравнивала себя с Петром. Вначале как бы подражала ему, потом как бы соперничала, а в конце своего царствования она справедливо, на мой взгляд, считала, что она превзошла достижения Петра.

Так вот понятно, что у Петра своя столица на севере, где он прорубил окно в Европу, Екатерина прорубила второе окно в Европу на юге у теплого моря и ей там нужно строить новый город, строить его прямо на берегу в качестве столицы было рискованно, потому что мы знаем, насколько всегда тяжело было защищать Петроград, а потом Ленинград. Просто столица прямо на берегу для сухопутной державы, которой всегда была Россия – это проблема.

Поэтому Потемкин решил строить эту южную столицу, не просто столицу Новороссии, а столицу всей России все-таки на некотором удалении от Черного моря, но в хорошем месте. И вот, собственно говоря, так возник город Екатиринослав.

Конечно, я опускаю долгую предысторию, «первый Екатиринослав» переносили с одного берега реки на другой, мы это все опустим, но, чтобы в комментариях кто-то не написал «А, Васильев не знает элементарных вещей»

Валентин Филиппов: Да, ладно. Я удалю комментарий и все. Не будем с дураками спорить.

Александр Васильев: Но суть не в этом. Когда основывали уже тот Екатеринослав, который мы сейчас знаем, камни в его основание заложила лично императрица Екатерина II и император Священной Римской империи Иосиф Габсбург. Австрийский император, он прибыл с неофициальным визитом.

Понимаешь, да? Город основан двумя императорами. Поэтому, когда говорят, про днепропетровский клан, про Брежнева, про Коломойского и всех этих ребята, они не на пустом месте взялись. Ни Брежнев не взялся на пустом месте, ни Коломойский не взялся на пустом месте. Это город, который был предназначен для такого центра, который будет рождать элиту, которая будет править страной. Таков как бы genius loci [лат. «дух места»- прим. ред.], такова идея, заложенная в Екатеринослав.

Но когда Потемкин умирает, больше не стало главного лоббиста этого проекта. И город Екатеринослав остается просто губернским центром. Причем центром долгое время не самой развитой губернии. И если читать описание Екатеринослава, например когда Пушкин туда приехал, то даже некоторые слова там нецензурные в адрес проживающего там многочисленного еврейского населения. Захолустный был городок.

Почти весь XIX век он пребывает в таком состоянии. Одесса тогда уже цвела! Вот Пушкин в Екатеринославе и Пушкин в Одессе, можно просто сравнить. Это начало века. В середине века то же самое. Есть, например такие записки «Очерки Днепра», тревелог, как сейчас модно говорить. Вот там говорится про Екатеринослав, что дворец Потемкина в руинах, собор собирались строить такой как в Риме, построили маленький, ну все вот такое вот.

И вдруг под Екатеринославом местный археолог, Александр Поль, искал в балках следы древних культур, а нашел железную руду. И начинается бешенный индустриальный бум и Екатеринослав на глазах расцветает и становится, по сути, тем, что в него было заложено Екатериной и Потемкиным – крупнейшим и мощнейшим городом. И потом там уже и советская ракетная промышленность развивается.

Я хочу, чтобы люди понимали, что это не на пустом месте взялось, что это не лично там Сталин с Берией материализовали из ничто космическую программу и ракетную программу, как Господь сотворил мир из пустоты. Ничего бы этого не было если бы не было этих корней, уходящих в почву поступательного развития в том числе экономического и промышленного.

Следующий момент – Донбасс. Екатерина одним из своих последних указов, написанных в конце жизни, предписывает строить Луганский завод. Приезжает англичанин с новейшими технологиями. Это вообще отдельная история, как этого англичанина вывозили из Британии …

Валентин Филиппов: Он не хотел?

Александр Васильев : Он хотел! А британское правительство сказало: «Ребята, вы что обалдели?» Вывозить к потенциальным противникам! В позднюю часть царствования Екатерины с англичанами были отношения буквально «на ножах». Особенно после того, как Екатерина устроила в помощь американским повстанцам вооруженный нейтралитет.

И в такой обстановке вывозить крупнейшего специалиста! А он сел на корабль и сразу с собой пушки, станки повез, чертежи… Короче там целое приключение!

Его звали Чарльз Гаскойн. Он первым делом обновил Петровский завод около Питера, город Петрозаводск сейчас называется. А потом его отправляют в глушь, в степь, в «пампасы», его отправляют на речку Лугань строить там завод. И он его строит! И завод этот существует по большому счету и по сей день. Он потом менял там профиль, но начался он как металлургический завод. Да, он тогда не дал того ожидаемого экономического эффекта, хотя он работал и в войну 1812 года русская армия пушками луганскими воевала.

Но потом мы увидели, что металлургическая индустрия, угольная отрасль, все это на Донбассе зародилось, а первой, первую бумажку подписала Екатерина. Это удивительно, как этот «проект Новороссия» работал, как он реализовывал заложенную в него программу спустя столетие, после того как все основатели умерли, а вдруг это начинало работать. И это говорит о том, что этот потенциал, заложенный в проект Новороссии, он так велик, он так огромен, что невозможно его этими шароварами затереть и запрятать.

Или наверняка ты встречал здесь людей, которые по идентичности не русские, а по идентичности россияне. Вот такая молодая страна, которая в 1991-м появилась. Есть такой тезис что это молодая страна, что это молодая нация, нация россиян и они не имеют никакого отношения к Новороссии и ни к чему подобному. И они, и украинцы думают, что эта история, она закончилась. А она не закончилась, потому что это неподвластно субъективной воле и желанию людей. Это объективные и очень серьезные исторические процессы, которые себя проявляют и будут проявлять думаю даже не одну сотню лет.

Валентин Филиппов: Ну, хорошо. Я думаю, что на этой позитивной ноте про сотни лет … проверить мы не сможем, но тебе я верю на слово. Я тебя благодарю за эту лекцию, очень содержательную и конечно у меня ещё огромное количество вопросов …

Александр Васильев: Я предлагаю не ставить точку, а ставить запятую, я буквально по верхам пробежался по этому понятию «проект Новороссия». Я думаю, что очень интересно будет поговорить и о XIX веке, о воронцовской эпохе, о пушкинской эпохе, поговорить о второй половине XIX века, о начале XX, об эпохе Александра III, Николая II, о бешеном экономическом росте, который охватил вот эти наши территории.

И в советское время тоже интересные вещи, что советские товарищи писали о Новороссии, что думали, что партия приказывала об этом думать в одно время одно, а в другое время другое. Мне кажется, об этом тоже будет интересно поговорить.