СНГ перестало быть постсоветским

Тимофей Бордачёв

Программный директор клуба "Валдай"

На этой неделе исполняется 29 лет, как над Сенатским дворцом Московского Кремля был спущен флаг СССР. Дата не круглая: по-настоящему юбилей – 30 лет – мы будем отмечать и комментировать через год. Словно предваряя это событие, президент Белоруссии Александр Лукашенко как будто в шутку предложил на прошедшем только что саммите СНГ собраться через год в Беловежской пуще. Есть, однако, причины думать, что именно 2020 год стал в истории так называемого постсоветского пространства наиболее важным за все время его существования.

Отдельные события и их последствия были настолько масштабными, что сейчас мы просто не можем знать, как и в каком формате это пространство встретит в 2021-м годовщину сговора трех славянских республик в резиденции Вискули. Наиболее важный вопрос: сохранится ли оно в качестве единого сообщества безопасности и экономического развития? И если да, то в какой форме это будет происходить? Здесь центральную роль играет Россия. Она единственная располагает военными возможностями для того, чтобы обеспечить поддержку направленным на решение задач развития усилиям национальных правительств.

Бурные события в Белоруссии, Киргизии и Закавказье – это уже не единичный кризис в одной из стран постсоветского пространств, которых мы за эти почти три десятилетия видели немало. История новых независимых государств знает уже огромное количество внутренних трансформаций и внешнеполитических зигзагов. То, что происходило на западе, юге и востоке сообщества в уходящем году – не просто частные встряски, а системный сдвиг, завершающий один исторический период и открывающий дорогу новому.

Наконец поставлена точка в самом главном из межнациональных конфликтов, разрушавших СССР с конца 1980-х годов – Нагорно-Карабахском. Сейчас ситуация там близка к постоянному статусу 1987 года – каждая из двух республик контролирует только свои международно признанные территории, а Карабах находится под управлением российских миротворцев. Это, кстати, первая миротворческая операция, которую в пределах своего периметра Россия инициировала сама, а не получила «в наследство» от распадавшегося СССР. Из Закавказья устранены ненужные посредники – США и Франция, входившие вместе с Россией в руководство так называемой Минской группы ОБСЕ. И одновременно гораздо лучше учитываются интересы Турции – страны, с которой Азербайджан и Россия имеют крепкие связи, ставшей благодаря событиям осени 2020 года фактически частью постсоветского пространства. Глубоко символично, что карабахский конфликт закончился в своем прежнем виде именно сейчас, когда рушится весь международный порядок, основанный на безответственном вмешательстве Запада в дела остального человечества.

Белоруссия впервые столкнулась с вероятностью враждебного поглощения со стороны Запада. Уставшее от архаичной политики своего правительства население вышло на улицы в значительных количествах – и только решительное поведение России смогло не допустить повторения украинского сценария 2014 года. Конституционные реформы в Белоруссии должны будут дать новый импульс развитию страны и убрать угрозу извне. Эти реформы – дело белорусского правительства, присоединять страну к России и решать все за нее никто, похоже, не собирается. Белоруссия и Армения – это, в принципе, последние из стран СНГ, которые проходят путь собственного политического взросления.

В Бишкеке произошла очередная смена власти, результатом которой может уже через несколько недель стать переход от парламентской модели правления к более управляемой президентской. Это станет завершением переходного периода, затянувшегося почти на три десятилетия. Новый политический порядок позволит сделать Киргизию более стабильным участником международного сотрудничества.

На этом фоне своей видимой уверенностью выделялся Казахстан, где в середине января пройдут относительно свободные выборы в парламент. Однако и там, судя по эмоциональной реакции на некоторые комментарии в российских СМИ, внутренняя ситуация далека от полной стабильности. Стране, по мнению авторитетных экспертов, пока сложно найти свое место в стремительно меняющемся международном контексте. Как и Россия, Казахстан пока опирается на экспорт энергоресурсов, а новые направления экономического роста еще не до конца освоены. Но Россия, помимо нефти и газа, располагает значительным по меркам своего окружения населением, мощными вооруженными силами и постоянно стремящимся к диверсификации экспортом, который идет через свои собственные порты и трубопроводы.

Это, конечно, не означает, что к юбилею возникновения постсоветского пространства получится полностью устраниться от его дел. На юге для России проблемой остается то, что Китай за последние семь лет не создал убедительных примеров своего участия в экономическом развитии стран Центральной Азии. Свежие решения китайского руководства о большей ориентации на внутренний рынок не вселяют оптимизм во внешнеэкономических партнеров Поднебесной. Ориентация Узбекистана на континентальное сотрудничество – наиболее яркий пример того, что на бумаге остались обещания Пекина создать в регионе новую экономическую реальность, а Вашингтона – открыть странам Центральной Азии дорогу к морским торговым путям через Афганистан.

При этом сама Россия уже окончательно рассталась с идеей и соблазном решать проблемы соседей за собственный счет. Они уже все достаточно взрослые независимые государства и должны нести ответственность за свое поведение как в области безопасности, так и в экономике. Это не означает, что без внимания останутся ситуации потенциально угрожающего характера. Брать на себя основной груз решения проблем необходимо самим соседям. Как это сделал в 2020 году Азербайджан, явно заслуживший признание со стороны России. Но делать это нужно так, чтобы не создавать для России новых проблем, поэтому привлечение враждебных сейчас Москве стран Запада является неприемлемым и угрожающим.

Самый важный для России вопрос – это судьба тех жителей новых независимых государств, которые считают русский своим родным, и отношение к ним. Сложность в том, что 29 лет – это уже достаточно для того, чтобы жизнь в новых национальных государствах стала выбором, а не неизбежностью, с которой невозможно смириться. Поскольку сама Россия в 1990-е годы лежала в руинах, она не могла реализовать такие масштабные программы возвращения на родину, как, например, Франция после войны в Алжире. Да и количество потенциальных сограждан было намного более значительным – миллионы.

До середины 2000-х годов экономическая ситуация и элементарная безопасность жизни в России были не такими, чтобы говорящие на русском языке люди из стран СНГ и Балтии рвались домой. А когда с деньгами здесь стало получше и программы поддержки репатриантов появились, большинство уже успело привыкнуть к жизни в новых условиях. Сейчас абсолютное большинство тех, для кого в соседних государствах русский является родным языком, стали их вполне лояльными гражданами. Очевидно, что программы поддержки изучения русского языка и культуры должны быть направлены не только на тех, кто к этой культуре принадлежит по рождению, а для всех граждан новых независимых государств.

Новое, гораздо более независимое поведение России, вынужденное взросление ее соседей и крайне хаотичное международное окружение – такова международная политика на постсоветском пространстве за год до знаковой даты. Сейчас эта политика гораздо более понятна с точки зрения интересов и возможностей основных участников, чем год назад. Пространство СНГ перестало быть постсоветским. Это не означает завершения его определенной целостности, просто теперь для нее появился новый фундамент.